нежно провел пальцами по ее округлым щекам. Тронул приоткрывшиеся чувственные губы. Он по прежнему не замечал уродующего эту красоту косого алого шрама. Вспомнив вчерашние пылкие объятия пленницы, он искренне посочувствовал неизвестному заказчику, которому уже не суждено вкусить подобного удовольствия. Член мгновенно вскочил и Иван не стал его останавливать. Захра и не думала сопротивляться. Она покорно легла под тяжелое мужское тело, развела ноги. Чуть-чуть двинув тазом, помогла Галичину войти. В ней было чертовски жарко и тесно. Возбуждение, просто сходя с ума, ощущал Иван, возрастает и возрастает. Все больше крови приливало в его напряженное орудие.
Девушка стонала. Мужчина ревел от удовольствия. Они достигли финала одновременно. Выплеснув семя, Иван обессилено повалился на партнершу. В ее глаз стояли слезы. Слезы счастья.
— Это уменьшит твою силу, но должно укрепить дух, — ведьма сидела неподалеку и неотрывно смотрела на обнаженные переплетенные тела, — Я считаю: это пойдет нам на пользу.
— Ты... прислала ее? — Галичин все еще не восстановил дыхания.
— Я не стала запрещать ей. Она ведь считает тебя своим мужем.
— Она рабыня, — недовольно отрезал, поднимаясь Иван, — У нет оснований надеется на большее.
— Она наложница, — поправила старуха.
***
Вокруг круга огромных ярко пылающих костров, гостеприимно разогнавших жуткую темноту и потусторонний холод степной ночи, собрались едва ли не все обитатели большого кочевья. Был праздник. Какой именно Иван не знал, а спрашивать у старухи не счел нужным. Слуги выкатили гигантский позолоченный чан, до краев заполнили его белым кумысом. Из центра, от шатра хана долетал соблазнительный запах жареного мяса. Нищим обитателям окраины только и оставалось, что жадно принюхиваться к пьянящим ароматам, да заливать свою никчемность перебродившим молоком.
Галичин, старуха и девушка постарались незаметно пристроиться возле приютившей их женщины. Они не участвовали в празднестве. Они ждали появления Касима.
— Мои големы будут неуязвимы и неумолимы, батыр, — зловеще проскрипела Ивану в самое ухо ведьма, — Они растерзают любого. Но хан может не принять боя и попросту ускользнуть от них. Постарайся, чтобы этого не произошло...
— Я могу убить его, — спокойно прошептал в ответ Галичин.
— Не надо, — возразила старуха, — Пусть его смерть будет ужасна...
С оглушительным топотом, заставившим шумящее собрание мгновенно утихнуть, к кострам подскакал большой вооруженный отряд. Со своего черного жеребца медленно, не теряя достоинства, спустился повелитель кочевья. Полное округлое тело на изогнутых колесом коротких ножках. Неспешно раскачиваясь, Касим направился в сторону своего шатра, верные нукеры тут же окружили господина плотным полукольцом.
Иван и не заметил, как только что сидевшая возле него ведьма стремительно метнулась вперед. Когда до проклятого обидчика оставалось не более трех шагов, она громко заголосила что-то на непонятном Галичину языке. Ее старые костлявые руки уже нырнули в привязанную к поясу сумку с останками жертв деспота. Иван незаметно для окружающих скользнул в тень...
Зловеще захохотав, старуха вытащила из мешочка маленькие стиснутые кулачки. Идущий рядом с Касимом охранник резко подался ей навстречу. Выхватил саблю. Ведьма широко раскинула руки и разжала ладони — мелкие тонкие косточки покатились по вытоптанной земле. На мгновение опоздав, узкий блестящий клинок татарина отсек желтую морщинистую кисть. Женщина страшно закричала и начала заваливаться вперед. Упругая алая струя широким веером разлетелась вокруг. Запятнала сидящих удивленных мурз. Ловко повернувшись, нукер, не останавливая движения руки, сделал круг и полоснул снизу по другой руке своей жертвы. Новый фонтан крови обдал
