разливался ... тот же отраженный от золота багровый огонь. Девушка попыталась подняться, но не смогла этого сделать: ее руки и ноги были накрепко прихвачены к выступающим из пола потемневшим медным кольцам. В довершение ко всему она оказалась совершенно обнаженной.
К еле слышно застонавшей креолке приблизился перуанский проводник Педро Гуэдос. Его нехитрый костюм не изменился: золотой воротник и нестирающийся от струящегося пота белая роспись. Покачивающийся между ног член уже не был сморщенным, и чем дольше мужчина смотрел на распятую на камне жертву, тем он более разглаживался. Увеличивался в размерах...
Перуанец присел на корточки, Мария почувствовала, как его шершавые пальцы раздвигают чувствительные половые губы. Еще чуть-чуть и даже оковы не помешают ее телу предательски возбудиться...
— Педро! — остановил проводника повелительный женский голос, — Прекрати!
Метиска, подобно всем участникам предстоящего обряда надела золоченое покрывало, едва-едва доходящее до светящихся узоров на груди. Мария чувствовала, как бывшую любовницу сжигает желание.
— Паола! Что происходит?!
— Семьсот лет назад, моя похотливая подруга, в это святилище ворвались разъяренные воины. У поклоняющихся Ашуху не было оружия, и они не сопротивлялись, — Метиска подошла вплотную; ее глаза наполнились яростью, — но это не остановило безжалостных убийц. Красное озеро крови разлилось в стенах Великого храма, и в нем, не знающие милосердия солдаты, топили последних из нас... Семьсот лет прошло... Ты думаешь это можно простить?!
— Но при чем тут ты?!
— Не все из жрецов погибли, неразумная. Некоторым удалось укрыться в джунглях... Они вылезли из своих нор, когда опьяненные победители покинули нашу поруганную долину. Они рыдали над изувеченным богом. Они хоронили погибших друзей. Ты думаешь это можно забыть?!
— Но, Паола...
— Мы с братом, — метиска кивнула в сторону проводника-перуанца, — последние из потомков тех, кто выжил. Тех кто страдал не видя своего бога. Не чувствуя его силу...
— Когда мерзкие поклонники солнца осквернили тело Великого Ашуха, — скрежеща зубами, прорычал наклонившийся к девушке Педро, — он не смог более приходить к нам. От его крови веками рождались воспевающие отца жрецы. Теперь же, после смерти последних из избранных, некому стало зачать священника...
— Но сегодня все изменится, — срывающимся голосом произнесла метиска, — Тело Ашуха восстановлено. И он сможет вбросить в меня свое сверкающее семя. Я стану родоначальницей новых жрецов бога. Великий воплотиться в своих детях, даст им силу, и поведет к победе.
— О чем вы говорите! Безумцы! — закричала Мария, — Паола, вспомни себя! Вспомни меня! Вспомни Клару!
— Я великолепно все помню, — надменно усмехнулась коварная метиска, — Помню годы учебы. Помню годы поисков. Помню, тот невероятный оргазм, который я испытала, найдя утерянный орган Ашуха. Я помню те пылкие ночи, что мы провели с тобой, с Кларой. Я не забыла ничего. Но, скажи, разве все это может сравниться с болью моего народа?! Разве это перевесит алую чашу его страданий?!
Не сдержавшись, Паола топнула ногой и гневно сжала кулачки:
— Чтобы разбудить бога, милая Мария, нужно пролить кровь на его алтарь. Много крови. Я буду невестой Ашуха, а ты, прости любимая, его жертвой. Раньше я хотела использовать Клару, но тут появилась ты...
Она опустилась на колени рядом с привязанной девушкой, провела рукой по ее обнаженному животу, груди. Коснулась губ. Наклонилась. Поцеловала.
— Тебя так легко оказалось обмануть... Экспедиция в непроходимые джунгли. Мы вдвоем... Педро ждал меня в условленном месте. Я все спланировала заранее...
Перуанец громко расхохотался.
— Не смей! — резко вскочила Паола, обрывая смех брата,