Виктор расположился на кухне. Он в одиночестве восседал за столом и выпивал купленную хозяйкой квартиры водку. Ирина тоже находилась на кухне — рядом, под столом, стоя на четвереньках между его вытянутых ног, низко наклонившись вперед, она сосала большой палец его правой ноги. Она была голой. Лишь на её шеи был застёгнут черный ремень Виктора, конец которого он держал в руке и то и дело подергивал им.
— Поводок для сучки, — Веселился он. — Класс!
Вскоре нога была перенаправлена из её рта на голову. Она была с силой прижата ей к полу. Второй ногой со всей мощью, надавив, он сплющил её лицо, к тому же стал вращать ступней, так что кожа бедной женщины буквально запылала. Нос расплющился и побелел, одна сторона ее лица покраснела от давления.
— Это твоё место — под моими грязными пятками. Ты будешь принадлежать мне как раньше. — Чавкая, важно говорил Виктор — он смачно закусывал лучшими продуктами из холодильника Ирины, опрокидывая между делом очередную стопку водки. — И я буду трахать тебя, как последнюю сучку. Ты будешь визжать от боли и наслаждения...
Под столом послышалось мычание. Виктор удивленно отставил стул, и посмотрел вниз на Иру, предварительно убрав ногу с её лица. Она немного выпрямилась и подняла своё пылающее лицо, с вызовом, сказала:
— Нет... я порядочная девушка... я не могу... мне нужен нормальный парень который будет хорошо ко мне относиться и будет любить меня... как мой муж!
Он громко, почти истерично смеялся над нею и его смех проникал в её голову, разносясь зловещим тысячным хороводом.
Тридцать минут назад, словно в тумане Ирина вышла из подъезда, спустилась с улицы и пошла к магазину. Платье ей было явно маловато. Словно её старая жизнь, оно было спрятано под стопкой старого тряпья на самом дне нижнего ящика шкафа. И, зачем она только хранила этот ясный символ прошлого унижения все эти годы? Но главное, зачем она призналась в этом Виктору? Ира вспомнила, что когда это произошло она, совершенно ничего не соображала после дикого испепеляющего оргазма, и ещё долго приходила в себя, находясь в каком-то трансе или под гипнозом, будучи способная говорить только правду. К тому же за семь долгих лет уже и позабыла, какое оно вульгарное и в каком свете выставляло её. Да и вовсе, платье за это время вполне могло стать негодным, съеденным молью. Но нет, тщательно завернутое и упакованное в несколько кульков как что-то очень важное и ценное, оно было как новым. Ира уже ничего не понимала. Может, этих семи прошедших лет и не было — просто сон. Теперь он кончился, и всё снова встаёт на свои места?
Короткое платье едва прикрывало её сзади и спереди, и туго обтягивало её тело, особенно оттопыриваясь на груди и на заднице. Всё в самый притык. К тому же, материал был таким тонким, что местами просто просвечивал. Она никак не могла поверить, что надела такую откровенную вещь. Сердце стало биться очень часто.
Ирина решила проигнорировать большие сетевые магазины — запросто можно встретить знакомых. То, что слишком уж близко от дома также отпадало. Оставались отдаленные маленькие магазинчики.
Ей нужно было перейти на противоположную часть широкой дороги, и женщина оказалась перед ступеньками виадука. Она вдруг поймала себя на том, что беспрестанно вспоминает свои ощущения от только что произошедшей встречи. Она снова увидела перед собой Виктора, дикое желание в его глазах, практически почувствовала ласки его настойчивых рук. Вспомнила, каким твердым был его член, когда он входил в неё... Как она задыхалась и постанывала, стонала и визжала, пока он ей вставлял. Бесконечные шлепки и удары, словесные унижения, ее соки, текущие без остановки... На секунду женщина закрыла глаза и глубоко вздохнула. Потоки теплого воздуха качали её невесомое платьице, словно ласкали им Ирину.
Погруженная в свои мысли быстрыми шагами Ирина стала подниматься по длинной
