Анастасия Шереметева. 26 лет. Отдел по борьбе с контрабандой наркотиков и оружия. Деятельность в настоящее время — оперативно-агентурная деятельность под прикрытием на территориях транзитных стран.
Личные данные. Не замужем. Обладает привлекательной внешностью. С 18 лет зафиксировано две продолжительные связи: гетеросексуальная (сокурсник по МГИМО), лесбийская (троюродная сестра). Первая связь прервана самостоятельно, вторая — в результате смерти сожительницы от передозировки наркотиков. На данный момент сожительниц (сожителей) не замечено. Особая примета: три родинки, образующих треугольник, на левой ягодице.
======
К — Смотри, Самуэль, что это за белая телка выходит из задней двери дома массы Крека?!
С — Кубала, это та журналистка, которая была в доме хозяина пару дней назад, точно!
К — А какого черта она делала там сейчас???
С — Надо пойти к Джесему, спросить, было ли у нее разрешение...
К — Пошли... Слушай, а может она хозяину давала?! Тогда если мы будем спрашивать у Джесема, то это будет не очень хорошо...
С — Нет уж, работа есть работа... пошли быстрее. Кубала, а ты бы хотел трахнуть эту белую бабу?
К — Нуууу, не знаю, я белых баб никогда еще не трахал...
С — А ты хотел бы? Говорят, многие белые телки еще те шлюхи, так умеют давать...
К — Нууу, она мне нравится, хорошо, когда есть за что взять телку...
Через несколько минут после того, как они зашли в дом, оттуда вылетел джип с Джесемом и 4 охранниками. Среди них были и Самуэль с Кубалой... Когда они ворвались в бунгало на окраине городка, где их цель упаковывала чемодан. Джесем не стал долго рассусоливать и сразу приступил к своему делу. Он подскочил к журналистке и выписал ей пощечину такой силы, что статная женщина упала на кровать.
— Что ты делала в доме Крека, сучка?!!!
Журналистка попыталась подняться, возражая: — Какой дом, Вы о чем, я была там два дня назад, с Вашего же разрешения, я брала интервью и вообще, как Вы смеете со мной так обращаться?!!
На этот раз Джесем нанес удар в солнечное сплетение. Белая женщина снова упала на кровать, судорожно глотая воздух... — Как Вы... какое право...
Джесем вытащил пистолет. — Или ты, сука, говоришь, либо я стреляю...
Он подскочил к постели, и упер ствол в брюки женщины, между ее ног.
— Я выпущу обойму в твою промежность, сука... Хочешь этого?
— Нет, нет, умоляю вас, не надо... Я... я действительно была дома у Крека, я там спрятала диктофон, на который записала беседу с ним. Вынести я его в первый раз не могла и пришлось идти во второй раз... я договорилась с прислугой, чтобы проникнуть в дом...
— Сучка беложопая... Тебе ведь строго сказано было — интервью не под запись, а простой разговор, ты сама об этом просила, — Джесем ткнул стволом в мягкую плоть под тканью, стараясь сделать больно...
— Ты знаешь, что делают с теми, кто не соблюдает договоров?! Где диктофон и пленка?!
— Там, в столике, возьмите ее, только не убивайте меня, прошу вас, умоляю, не убивайте меня!...
— Самуэль, проверь...
— Джесем, все здесь. И диктофон, и пленка в нем.
Джесем еще раз надавил стволом на тело журналистки — Еще есть пленки, сука?
— Нет, нет, клянусь вам, нет.
— Ребята, обыщите комнату...
Пока четверка здоровых негров шарила по комнате, Джесем пристально смотрел в лицо белой женщины, в ее зеленые глаза, которые выдавали страшный испуг, на ее дрожащие губы, на след от пощечины на удивительно белой коже щеки. Джесем видел много белых женщин, но таких удивительно белокожих нет... Ей было страшно, ее светлые волосы прилипли к потному от волнения лбу... Капли пота текли по лбу и прямому носу... От нее пахло страхом и потом, смешанным с какими-то ароматическими жидкостями... Она была молода, ей, верно, еще не исполнилось и 25...
— Джесем, ничего нет, ни в комнате, ни среди ее
