корпус и качнулась вместе с ним, отчего они вдвоём упали на диван. А компьютер наполнял комнату дивными песнями какой-то малоизвестной группы, косящей под знаменитую Enigm"y. Савелий растворял музыку в своём сознании, думая,... что, должно быть, эта группа пишет песни как раз для самых эротических моментов жизни своих слушателей. Он сам всё смелее и смелее щупал свою возлюбленную за талию, да и понижу её, хотя всё ещё не решался прикоснуться к груди и тем более — к гениталиям. Но Вера, как видно, решила доказать ему, что и будущим учёным ничто человеческое не чуждо. Она запустила руку ему в ширинку и сначала слабо, потом покрепче пожала его мужское достоинство. Он так и выгнулся весь, и глубоко вздохнул, и выдохнул:
— Родная...
Вера очень нежно пососала ему мочку уха, отчего он получил шикарные эротические ощущения, а потом, положив ему ладонь сзади на шею, тихо сказала:
— Положи меня на живот и раздень по пояс, только не подглядывай...
Скрывая казавшуюся постыдной дрожь в руках, Савелий поспешил исполнить её просьбу и стал массажировать её широковатую, но исключительно белую и нежную спину. Вскоре он опустил руки ей под шорты и перешёл к ягодицам. Он ласкал их по всей поверхности, утопая руками в упругой коже и с радостью отмечая почти полное отсутствие целлюлита, несмотря на очевидную склонность к полноте, пока, впрочем, едва наметившуюся. Этот лёгкий жирок даже нравился Савелию: благодаря нему, попка выглядела такой кругленькой и аппетитной. Он не преминул в нескольких местах прикусить её в порыве нежности, и девушка сразу откликнулась:
— Ах! Как приятно!..
Прошло какое-то время, и Савелий начал делать попытки перевернуть свою красавицу и наконец полюбоваться на все её прелести во всей первозданной красе. Но она легонько отстранила его руки и улыбнулась:
— Милый, ну как же так: я уже почти голая, а ты — в майке и штанах? Сними хотя бы майку!
Савелий стал стягивать майку, но штаны снять до сих пор стеснялся. Член его невероятно оттопыривался под ширинкой и, как справедливо догадывался парень, имел не особо опрятный вид и приятный запах спустя почти сутки со времени последнего душа. Пока он оголял торс, Вера сама перевернулась и аккуратно погладила ему соски своими мягчайшими пальчиками, а потом приподнялась и стала ему их лизать и посасывать, отчего он ощутил кайф ещё более острый, чем от посасывания мочек. Потом Вера произнесла чуть слышным шёпотом:
— Поласкай мне грудь...
Он вне себя от радости приступил к этому новому для себя занятию. Сжимая и разжимая в ладонях нежнейшие груди девушки, которые казались небольшими, когда она лежала на спине, но заметно увеличивались, когда она садилась ему на бёдра и тёрлась своими сосками об его живот и грудь. Он ловил губами её прекрасные соски и, как грудной младенец, припадал к ним, порой не сдерживаясь от прикусывания их, а она вздыхала всё нежнее и томнее, бормоча какие-то слова благодарности и любви.
Потом она попросила его целовать и гладить ей живот, что он и исполнил с величайшей охотой. Он зарывался губами, щеками, носом и лбом в этот мягкий животик, как в самую приятную на свете подушку, а руками в этой время гладил её тёплые, нежные руки или делал массирующие движения вокруг не менее приятной на ощупь талии.
Наконец он не удержался и оседлал её: уж больно чувственно она раскинулась на диване, такая сексуальная в столь редком для себя предмете одежды — коротеньких джинсовых шортах. Савелий решил воплотить свои давние фантазии насчёт босых и оголённых ног. Если раньше он месяцами дожидался лета, когда он сможет часто видеть на улице голоногих девушек и женщин, то теперь его фетиш был перед ним не мельком, а в полном распоряжении. Это были хоть и не очень длинные, зато не худые и очень стройные ножки с крепкими стопами с высоким подъёмом и не очень длинными пальцами.