постепенно привык находиться в роли «подопытного кролика»,
распятого и обнаженного в садистски изощренно придуманном станке, чтобы доказывать врачам из группы разработки безопасность и эффективность предлагаемых мною же технических характеристик.
Любое изменение параметров прибора — влекло обязательную проверку на изобретателе!
Благо по всем моим параметрам врачам не было необходимости подбирать иную кандидатуру.
Рост вес и мое телосложение вписывались в стандартные параметры,
а половая возбудимость и размеры гениталий были даже выше средней нормы.
Так уж повелось, автор испытывает прежде всего прибор на себе, познавая так сказать на собственной шкуре все то, что им же и предложено для внесения изменений в разрабатываемую конструкцию!
К тому же, я находился в том замечательном возрасте, когда ежедневные принудительные эякуляции не только не сказываются на сексуальных способностях, а как бы удачно
вписываются в процесс возмужания и расцвета молодого мужского организма!
Я попросту позабыл на время вынужденные содрогания по ночам в постели с целью снятия сексуального напряжения...
Не стоит упоминать и мои моральные переживания и новизну эмоций, когда мне приходилось полностью обнажаться перед группой почти сверстников — молодых врачей, в том числе и еще незамужних девушек-медсестер.
Еще более впечатляющей была необходимость выслушивать не вполне цензурные, а порой
ироничные и унизительные комментарии по поводу своих принудительно выставленных напоказ гениталий, тщательно выбритых для нахождения точек приложения электродов...
К сожалению, я стал отмечать, что острота моего оргазма стала заметно уменьшаться, если я не ощущал ставшего привычным давления анального электрода на простату...
Вот такие несколько отрицательные моменты можно было бы отнести к издержкам моего
статуса в группе разработки.
Но перспектива присутствия на реальном опробовании окончательного, почти серийного варианта прибора придавала мне и сил, и терпения, и мужества.
Когда полоса ежедневных коррекций в конструкции миновала, врачи потеряли интерес
к техническим деталям, давая мне, как разработчику, на откуп мелкие, по их мнению
несущественные доработки.
В то же время, кабинет, станок и сам прибор все еще требовали «обкатки» в реальных условиях — то есть теперь понадобилось разнообразие человеческой натуры, разнообразие темпераментов и индивидуальных особенностей, чтобы привести к совершенству определенную гибкость в ручных индивидуальных настройках прибора-стимулятора.
Руководитель всего проекта, поприсутствовав на финальных испытаниях, где в роли подопытного я находился уже наверное не один десяток раз, доброжелательно принял
демонстрацию прибора в действии и благосклонно повернувшись в мою сторону, в то время пока я еще был распят в станке и переживал последствия только что произошедшей принудительной эякуляции, все еще тяжело дыша и покрываясь испариной, — тот пожилой руководитель проекта поручил дорабатывать техническую часть мне, как единственному технарю в этой группе, пообещав снабдить меня «подопытным материалом» в любом требуемом количестве...
Я воспринял это для себя как несомненную победу, и все мои старания и лишения предстали передо мной в благодатном свете...
Как бы утешая самого себя, я вновь и вновь возвращался мысленно к пережитому,
понимая, что если бы не мое согласие побыть некоторое время в роли подопытного, то наверняка и мое дальнейшее участие стало бы не столь востребованным.
А теперь, когда я понял, что мои «распятия» прекращены навсегда, но взамен этого я получаю возможность самостоятельно так сказать «тестировать» добровольцев — все трудности и невзгоды, унижения с долей садизма и ирония сотрудников — все казалось таким мелким!!!
За мной в
