отправились в детскую. Быстро приготовив Вите постель, Марина привела сына из зала. У мальчишки было очень недовольное лицо.
— Сейчас же перестань капризничать! — прикрикнула на Витю Марина, — Будешь теперь ложиться спать сразу после детской передачи.
— Но мама... — обиженно возразил Витя, чуть не плача.
— Никаких «но»! — отрезала Марина, — Забыл о своем наказании?
— Где Витюшина пижама? — ласково улыбнулась я, пытаясь разрядить обстановку, — Вот эта?
Положив на кровать аккуратно сложенную Витину пижаму, я сняла с мальчишки майку и принялась расстегивать ему подгузник. Витя густо покраснел, но тем не менее дал раздеть себя догола.
— Сейчас, сейчас я одену тебе пижаму, — улыбнулась я, видя нетерпение мальчика, — Только сначала тебе надо кое-что сделать.
Я принесла Вите детский горшок.
— Ах вот ты что имела в виду, — засмеялась Марина.
— Давай, Витя, — обратилась я к смущенному мальчишке, — Покажи маме, чему тебя сегодня учили.
Витя еще больше покраснел.
— Каждый ребенок должен перед сном сходить по-маленькому, — сказала я.
— Давай выйдем, — улыбнулась Витина мама, — Или хотя бы отвернемся.
Было заметно, что она тоже чувствует себя неловко.
— Не надо отворачиваться, — сказала я, — Я наоборот хочу, чтобы Витя при нас пописал в горшок. А то он сегодня это целый день делает себе в штанишки.
Я принялась ласково уговаривать мальчишку пописать.
— Пись-пись-пись, — приговаривала я, — Давай, солнышко. Ну что тебе стоит пустить струйку?
Витя продолжал молча стоять перед горшком. Мальчишка терпел даже после того, как я помассировала ему низ живота.
— Ну что, уложить тебя на стол с задранными ножками? — улыбнулась я, — Я знаю, как тебе нравится пускать фонтаны, лежа на спинке.
Ласковая угроза возымела свое действие и красный от смущения мальчишка с тяжелым вздохом начал писать в горшок.
— Какой молодец, — похвалила я Витю и наклонившись, приподняла ему писюнчик, — Давай направим струйку ровно в центр горшка, чтобы ничего не забрызгать.
Мальчишка густо покраснел. Семилетний сорванец ужасно стеснялся. Еще бы, няня-старшеклассница заставила его писать в присутствии мамы. Судя по Марининому лицу, ей тоже было неловко, но Витина мама мне ничего не сказала.
— Вы подложили ему под простынь клеенку? — поинтересовалась я у Марины.
— Нет, — пожала плечами она, — Зачем?
— Сейчас я все сделаю, — сказала я, — У меня есть специальная клеенка.
Я быстро перестелила Витину постель — на этот раз с клеенкой.
— Так беспокоишься, что он ночью описается, — улыбнулась Марина.
— По правилам положено, — сказала я.
Вернувшись к Вите, я быстро одела ему подгузник и пижаму.
— Марш в постель! — сказала я мальчишке, с трудом натянув на Витин подгузник его пижамные штаны.
Витя быстро юркнул под одеяло.
— Сейчас принесу ему бутылочку с молоком, — сказала я и отправилась на кухню.
Поставив на плиту кастрюлю с молоком, я прислушалась к разговору в детской.
— Ну как, нравится быть малышом? — спросила Витю Марина, — Чего такой обиженный? Не притворяйся. Если б не нравилось, ты б так сразу в роль не вошел. Неужели обкакался в автобусе? Как не стыдно!
Послышался детский плач.
— Что заревел? — не унималась Марина, — Слезы тебе не помогут. Я уже сказала — всю неделю так проведешь. И только попробуй не слушаться свою няню. Еще на неделю наказание продлю!
Наполнив детскую бутылочку кипяченым молоком, я высыпала туда пакетик мочегонного порошка. После этого я минут пять охлаждала бутылочку под струей холодной воды.
— А вот и наше молочко! — объявила я, вернувшись в детскую.
Я сунула Вите
