В жизни я росла девушкой скромной и с мальчиками не гуляла. У меня не было желания гулять с мальчиками и тем более с кем-то знакомиться. Мне было противно даже самое упоминание того, что в мире есть мужчины. Мне было тогда уже 17 лет. Конечно же, я была девственницей, потому что хотела сохранить себя для своего будущего единственного, которого обязательно встречу. Я верила в счастье и в светлую любовь, хоть и было отвращение к мужчинам. Когда подруги хвастались и говорили мне о своих парнях, я немого завидовала, но негативное отношение к этому преобладало над желанием найти парня. Они меня однажды спросили:
— А почему у тебя нет парня? — спросила одна из подружек
— Тяжело найти с такой внешностью? — начала прикалываться другая... я прощала всегда её приколы, потому что знала, что она такая. Она всегда над всеми подтрунивала. Её любили только за то, что она всегда помогала в трудностях.
— Нет, не хочется вот и все...
Отвечала я всегда расплывчато и подробно никогда не отвечала на этот вопрос. Подружки тоже дальше не расспрашивали, зная, что я все равно не отвечу. Однажды я пришла домой пораньше со школы. Шла до дома, думая о том, как дома уютно и тепло, но я не догадывалась, что, придя, домой, увижу то, чего я бы не хотела видеть вообще в своей жизни. Дверь была открыта и я этому очень удивилась. Перед тем как заходить я услышала мамины крики:
— Что ты делаешь? Ты в своем уме? Дочь скоро придет... — говорила мама
— Ну и что... я тебя хочу сейчас, хочешь ли ты этого или нет... — отвечал ей папа в ответ
— Раздевайся или я сам тебя раздену...
— Я не буду — отрицательно и уверенно говорила она
— Не хочешь? Ты не обнаглела? Ты мне всегда давала, когда я хотел, а сейчас не хочешь?... ладно сука! я сам к тебе подойду...
— Нет... не надо... пожалуйста Витя!
— Надо... раздевайся...
Послышался шлепок, было похоже на удар. И тут плач мамы... Я зашла посмотреть, что происходит, и чувствовала, что происходит не очень хорошее. На всякий случай зашла тихо, чтобы мне не досталось. Спряталась в коридоре и встала так, чтобы было видно, что происходит, у нас ещё зеркало было расположено так, что видно было, что происходит в зале. Папа снимал штаны, а мама в этот момент плакала и умоляла её не трогать её. Мне стало страшно за маму, но показываться нельзя было. Я могла получить от отца тумак. Он, бывало, распускал руки. Но я молчала, иначе угрожал мне бить каждый день, пока мама не работе.
— Достала плакать, давай быстрее пока дочь не пришла, или хочешь, чтобы она все увидела? А?
— Нет конечно... — сквозь слезы говорила мама
— Тогда раздевайся — папа дал ей пощечину ещё сильнее...
Она послушно, сквозь слезы, разделась. Он начал целовать её, лапая её грудь, жадно. Мама немного сопротивлялась, и он ещё сильнее начал сжимать её грудь. Его это заводило ещё сильнее. Мама начала кричать, что ей больно. Но он только дал её пощечину и продолжал ласкать её языком и набрел язычком до груди. Он наслаждался её телом, её большой грудью второго размера с соблазнительными розовыми сосками. Его рука уже гуляла на её киске, он сжимал её нежно и сильно, и пальчиком ласкал клитор, почувствовав, что её она уже потекла
— Все-таки хочешь меня сука — сказал он
— Сейчас будет больно — продолжал он.
Мама все ещё пыталась сопротивляться, но все-таки подчинилась ему, зная, что сопротивляться бесполезно. Он со всей силы вогнал член в её киску по самые яйца. Мама закричала от боли. Его заводило это. Он продолжал и продолжал, входил и выходил из неё. Он постанывал и с ещё большей силой насаживал её на член. Приятное тепло внутри его возбуждало ещё больше. Когда ему надоело немного, он сказал: — Вставай раком сука! Сейчас буду ебать тебя в попу. Я не делал этого раньше, но тебе понравится. Ты даже просить будешь
