однажды, чтобы перекусить. Отдохнуть он мне не дал, поднял жестом и указал направление. Он явно торопился куда-то. А я ощутила все прелести путешествия через сельву с бесчисленными нападениями гадов и насекомых. Когда я в очередной раз завопила, увидев, как здоровенный паук спрыгнул с высокой травы прямо на меня, парень остановился, решительно сбил щелчком паука и показал мне: «Сбрасывай! И не ори!»
А потом мы вышли к дороге, некоторое время шагали по ней, добрались до места, где дорога расходилась под углом, и остановились. Я облегчённо упала в траву. Он присел со мною рядом, некоторое время пристально рассматривал меня, будто бы на что-то решаясь. Но какое бы там решение он ни принял, я так и не услышала от него ни слова. Зато услышала звук едущего и тормозящего автомобиля.
Он поднялся и, прячась, отправился в том направлении. Вернулся быстро, подал мне руку. Я встала. Он снова взглянул мне в глаза, тепло улыбнулся и поцеловал. Как оказалось, на прощание. Оторвавшись от моих губ, он властно указал: «Иди к машине!» Я не спорила. Я ему доверилась однажды и продолжала доверять теперь во всём. Некоторое время мы шагали вместе, а потом он исчез, растворился в сельве, как нечистый дух.
Я вышла к машине. Возле неё — странно было это видеть — стояли и покуривали два человека в строгих деловых костюмах. Заметив меня, они ничуть не удивились. А один назвал моё имя. Я кивнула. Они обрадовались. Эти люди оказались работниками нашего посольства. Меня, оказывается, искали всё это время. Наша страна наконец-то перестала бросать на произвол судьбы своих граждан, оказавшихся в беде.
Уже в столице я прошла через процедуру дознания. Меня поместили в больницу, а когда я оправилась окончательно, посадили в самолёт, летевший на родину. Своего спасителя я так и не увидела больше ни разу. Только однажды в посольстве услышала кусочек разговора на местном языке. Два каких-то мужика беседовали, поглядывая на меня и полагая, что я их не понимаю.
— Как получилось, что этот принципиальный деятель бросил всё и занялся поисками?
— Против него есть волшебное слово, — коротко хохотнул второй. — Русская студентка...
Не знаю, относился ли этот разговор к моему спасителю, но больше я действительно ничего о нём не слышала. Не помогли никакие расспросы. Но я очень благодарна этому парню — и за то, что спас мне жизнь, и за то, что я осталась нормальным человеком, а не превратилась в сексуально закомплексованного монстра.
Жалею я только об одном, о том, что так и не услышала его голоса.
