массаж.
— Спасибо. Ложись. Сейчас и тебе сделаю, только ... музыку включу.
Заиграла спокойная, но сложная музыка. Что-то из Огинского или Шопена. Я начал делать ему массаж, от ягодиц до плеч, и обратно. Всевозможные движения и приёмы — всё что знаю. Сейчас всё для него. Массажирую плечи. Нельзя сказать, что у него полностью атлетическое тело, но в фигуре просматривается треугольник, а в мышцах чувствуется сила. В каждом сантиметре кожи чувствую своего любовника. Ещё немного и я бы из него сотворил бы идола. Большая, крупная ошибка. Счастливчик я, что не допустил её. Ещё помню у Флобера:"До идолов дотрагиваться нельзя — — позолота пристанет к пальцам». Делая массаж, в какой-то момент почувствовал, что член возбуждается. Это был сигнал к действию. Я положил набок Андрея и приподнял его ногу. Лёжа вошёл в него, обнимая грудью его спину. Он не возражал. Легко и спокойно в ритм музыки мы занимались любовью. Около двадцати минут работал своим тазом. Рукой же гладил грудь партнёра, сжимал в кисти или игрался с гениталиями. Дышу ему в затылок, чтобы дать понять, я рядом. Перед эвакуляцией сжимаю его сильно и кончаю. Как хорошо.
Надо ложиться спать, начало четвёртого.
Мы завтракаем как англичане в одиннадцать часов.
— Грифон, я тебя люблю. Переселяйся ко мне. Кроме тебя мне не нужен никто во всём целом мире. Когда ты ушёл, я ждал. Ждал на второй день, на третий. Я ждал через неделю... что ты прейдёшь. За эти месяцы я научился жить без тебя, но не забывал ни одной детали твоего тела, свято храня в памяти то, что ты любишь, и то, чего не любишь. Ты не пьёшь кофе, а только чай без сахара. Не переносишь розового, но любишь небесный цвет. Грифон, ты изменил мою жизнь координально, ты научил меня жить. Ты смысл моей жизни, свеча моей души. Будь со мной.
— Я не учу людей жить, а даю лишь свой пример. Андрюша, ласковый мой, ты идеальный человек, идеальный любовник. Кто бы знал — — застрелился бы от зависти. Между нами глубокая искренняя нежная симпатия, но не любовь. Я не люблю тебя, и вообще не знаю, способен ли я на такое чувство. Если нет, мне жалко себя.
Андрей посмотрел на меня своим тяжёлым взглядом, ясно, он не то, что сердится, он в отчаянии. Я одеваюсь и ухожу. В прихожей он обнял меня:
— Останься. Я прошу тебя. Я умоляю. Что же ты делаешь со мной. Я люблю тебя.
— Чтобы я не делал, всё к лучшему. Надо уходить. Пока.
— Останься.
Я начинаю открывать дверь.
— Ладно, иди отсюда. Пошёл на х**!
Вышел из квартиры, спускаюсь по лестнице, и слышу мне вдогонку:
— Убл***к! Ты тра**л всю ночь, вые**л всё тело! А теперь уходишь. Чтоб ты сдох!
Я услышал плачь на лестничной площадке. Что ж, теперь мне сюда дорога закрыта, а дверь замурована. Жениться без любви, означает принести себя в жертву поганых обстоятельств.
ІІІ
На следующий день я опять встретил Иру в библиотеке. Впервые в жизни во время занятий математикой я думаю о посторонних вещах. Что-то не так. Сила воли уводит меня в многомерные пространства Синойского. Дисциплина мышления, и только она, единственное правило моего интеллекта. Саморефлексия: я ухожу в мир Платоновых эйдосов, и там мне не слышны шумы библиотеки и время останавливается. Мой рабочий стол в секретариате Зевса, я работаю среди богов. Но даже там, закончив запланированный отрезок труда, я выхожу в мир, чтобы подумать о новом. Кто такая женщина? Она человек, и этого у неё не отнять. Но тут со всей очевидностью кроется что-то ещё. Женщина может быть красива, и даже привлекательна (опять же в смысле располагающей красоты), но она никогда не манила к себе, как это было с мужчинами. Мужская красота сводит с ума, пробуждает что-то животное. Мужские улыбка, нос, брови, овал лица — вот источник страсти, которая может, конечно же, перерасти в азарт, а там глядишь и влюбиться не сложно. Мужская красота будит. А женщина, даже самая
