сеанса общения с трудным подростком — с тобой, с последующим
наказанием, которое тебе назначили родители за твои проступки.
— Какое наказание? — Девочка встала, — да я вообще щяс вам такой скандал
закачу, вы тут охренеете все.
— Сидеть, — властный голос дисциплинаторши ударил как бичом, — закрой
рот, и делай, что велят. И не зли меня, будет только хуже. Научись
отвечать за свои поступки. Жаль, что ты не у меня в офисе, ну да ладно,
— женщина оглянулась, — вот, это вполне подойдёт, — сказала Валерия
Николаевна, выдвигая мягкое, невысокое кресло на середину комнаты. Маша
заметила лёгкость, с которой женщина передвинула тяжёлую на её взгляд,
мебелину, силёнки этой тётке было явно не занимать.
— Сейчас ты будешь выполнять все мои распоряжении, быстро, и без
пререканий, неповиновения я не потерплю. — Стань сюда, — Валерия
Николаевна подвела Машу к креслу со стороны спинки, — наклонись, руки
сюда, вниз. Маша неохотно, слабо понимая, что и зачем делает,
наклонилась. Женщина быстро, с завидной сноровкой связала ей руки
плотной полосой эластичного бинта, привязав их к ножкам кресла, тем
самым перегнув Машу через спинку кресла сзади.
— Сейчас ноги зафиксируем, — проговорила Валерия Андреевна, привязывая
щиколотки девочки к задним ножкам кресла, — и можно начинать.
— Что начинать, что вы вообще со мной делаете. Я сейчас закричу! — Маша
почти плакала.
— Обязательно закричишь, и не раз, — обнадёжили девочку. Родители
поручили мне наказать тебя, высечь.
— Неет... Вы врёте! — полный сюрреализм ситуации оглушил девочку.
— Сейчас сама всё узнаешь, ты себя просто невозможно вела в последнее
время, пользуясь мягкостью папы и мамы. Я помогу твоим родителям, я в
этом специалист, поверь. Валерия Николаевна стянула спортивные домашние
штанишки вместе с трусиками с Машиной попы, похлопала по сочным, розовым
ягодицам девочки, — попка, я смотрю, ни разу не поротоя — исправим.
Женщина щёлкнув пультом, включила стоящий в комнате телевизор, выбрала
музыкальный канал, добавила звук. «Кричать бесполезно, подумала девочка,
никто меня не услышит».
В черном тубусе оказались длинные прутья, розги. Вытянув одну из них,
дисциплинаторша резко секанула ей по воздуху. Сняла жакет, оставшись в
белой рубашке, подошла к зафиксированной жертве, погладив прутом по
попке.
— Запомни этот момент, Мария, у тебя начинается новый этап, раз... —
прут со свистом рассёк воздух, впился в Машину попу. Поначалу девочка
ничего не поняла, а потом пришла жгучая боль, по попе полыхнуло огнём.
— Два, три, — хлёсткие удары падали на попку, девочка задёргалась,
выступили слёзы.
— Перестаньте, вы за это ответите! Я в милицию сообщу! — женщина никак
не отреагировала на угрозу, методично продолжая наказание.
— Осталось ещё семнадцать ударов, четыре, пять... Но, я могу добавить,
добавить?
— Не надо, — Маше совсем не хотелось испытывать свою попку на прочность,
она и так, вся горела огнём.
На десятом ударе Валерия Николаевна сделала перерыв, перейдя на другую
сторону.
— Простите меня, не надо больше, — попросила девочка, — я не выдержу.
— Выдержишь, двадцать, это немного. Вот недавно я секла одну из жен,
богатого, восточного коммерсанта, вот там было немало, три по двадцать.
Девочку пришлось увозить, а тебе что, пару дней попка поболит, и всё,
зато сразу послушной девочкой станешь.
За разговорами дисциплинаторша не забывала своё дело, розга раз за
разом, размеренно ложилась на попку Марии, заставляя жертву стонать и
всхлипывать.
— Девятнадцать, двадцать, всё, наказание завершено. Потерпи, я обработаю
твою попу специальным гелем,
