С белесого высокого неба лился раскаленный поток солнечных лучей, заливая жаром всю степь. От нестерпимого зноя пожухла трава листья на деревьях поникли. Ни облачка на небе, ни малейшего дуновения ветерка, который хоть чуть — чуть ослабил бы жару. Ни малейшего движения. Все замерло, притаилось. Лениво сверкала лента Иртыша, да по ниточке железной дороги лениво полз товарный поезд, за которым тянулся черный шлейф дыма. Только стрекот кузнечиков нарушал нависшую над степным пространством тишину. Постепенно в стрекот кузнечиков стал вплетаться какой — то странный бормочущий звук. Он рос, приближался, заполняя собой все пространство. Далеко в степи плыло серое облако пыли. Все ближе, ближе наползало пыльное облако, вместе с ним наползал и бормочущий рык. И вот уже можно различить, что это ползет, натужно ревя мотором, большой черный тарактор ЧТЗ. За ним, громыхает тяжело груженая колымага.
Уже который час, вцепившись в рычаги управления, трясется на широком кожаном сиденье Витька. Везет он со станции железной дороги строй материалы в новый поселок, растущий в голой степи. Потная рубаха прилипла к телу, отчаянно хотелось пить. Осталось уже немного. Надо только взобраться на лесистую гору, а там дорога вниз под гору пойдет. Трактор подполз к горе, и, натужно взревев мотором, полез вверх. Постепенно дорогу обступили деревья: березки, осины все ближе и ближе подступали к колее дороги. Вот они уже вплотную подступили к дороге, и их ветки стали цеплять рубашку Витьки. Он только крепче сжимал рычаги и вдавливал педаль акселератора в пол. Но тут какая-то особо нахальная ветка хлестнула его по плечу, и Витька услышал за спиной: «Мальчик! Тебя как зовут?». Витька перестал гудеть, изображая рев мотора, и оглянулся. Над ним высилась фигура в цветастом платишке, и было той фигуре лет пять, шесть. Копна каштановых волос топорщилась на ее голове, спадала на плечи.
Витька нехотя впустил из руки обломок кирпича, игравшего роль знаменитого на всю страну гусеничного трактора ЧТЗ, и поднялся с колен, натужно соображая, что же от него хотят. Фигура смотрела на него, ожидая ответа. «Тебя как зовут?» — снова изрекла фигура и продолжила:"Меня Наташа, а это Катька». Палец ее ткнул в направлении другой фигуры, стоящей чуть позади. Этой фигуре по Витькиной оценке было никак не больше трех.
«Давай вместе играть» — предложила Наташа.
«Витька» — нехотя буркнул Витька.
Он еще не решил соглашаться на предложение или с достоинством удалиться прочь.
«Ты будешь «папа», я-"мама, а Катька — дочькой». Ты как — будто трактористом в МТС, а я — на ферме» — пытаясь на правах старшей, присвоить руководящую роль себе, изложила план и сценарий Наташа.
Не дожидаясь ответа Витьки, она начала действовать.
«Здесь будет дом» — очертила пространство возле огородного забора — «Здесь печка, а здесь колодец, здесь — наша кровать, а здесь Катька будет спать». Наташа между тем развивала бурную деятельность: вместе с Катькой уже рвала большие листья лопухов и растилала на земле, там, где она определила место для кровати. Витька присоединился к их хлопотам. Очень быстро земля возле забора была покрыта слоем больших зеленых листьев лопуха.
«Так. Теперь надо сделать стол и печку. Ты где кирпичи брал?» — обратилась Наташа к Витьке.
«А там» — показл Витька и повел вновь обретенных подружек к забору МТС. Витька пролез через дыру забора и остановился, ожидая Наташу и Катю. Возле забора высилась большая куча красного кирпича.
Для сооружения «стола» и «печи» пришлось совершит несколок рейсов к забору. Вскоре все было готово.
«Теперь ты пойдешь на «работу» в МТС, а я на «ферму». А потом я обед буду готовить» — давала указания Наташа: «Катя будет в детсаде. Потом ты придешь с работы домой».
Витьке начинал нравиться такой оборот дела, и он охотно подчинился. Он вернулся к оставленному было
