марионетка в кукольном театре, надетая на руку кукловода, который к тому же средним пальцем сейчас войдет в матку. Сложим теперь обе руки: одну — внутри, в пизде, другую — наружи, и начнем параллельный массаж. Такое вряд ли кто выдержит, и Сучка разрождается новым оргазмом. Ее таз ритмически дергается вверх, сопровождая рывок выбросом соков.
Чувство контроля — полное. Сучка опять попалась в полную зависимость: ее оргазм будет продолжаться ровно столько, сколько моя рука будет оставаться в ее лоне. Она ловит воздух ртом и, похоже, просто не имеет сил попросить о «новом удовольствии» господину.
Тогда она решается на хитрый маневр: оргазм — оргазмом, а мозги крутятся. Она пытается отползти в сторону, как бы слезть с руки. Одновременно вижу попытку сомкнуть коленки. Ну уж нет! Сажусь своими коленями на ее разведенные ноги, пресекая всякие поползновения уйти от моего контроля. Оказавшись подо мной, стало невозможным и уползать. А чтобы показать, что это жестко наказуемо, резко потягиваю за сосок вниз, так что Сучка даже через оргазм почувствовала резкую боль. Не будешь трепыхаться? Сучка способна только на кивок головы: «нет». Другого не просит — значит, продолжаем массаж.
Все — у Сучки изнеможение полное. Она в позе «цыпленка табака», сил пошевелиться нет, уже ни на что не реагируется и лишь тихонько скулит. Наконец, коварно спрашиваю: «хочешь доставить новое удовольствие?» У нее в глазах умоляющий вопрос: «Новое?» — Да, новое.
В моей руке появляются три зажженные свечки, зажатые между пальцами. Они склоняются над сучкиным телом, и первые капли, оторвавшись, медленно капают вниз — кап-кап-кап — «Ай!». И снова кап-кап-кап. По животу, бокам, спускаемся к ляжкам — их внутренним чувствительным сторона — кап-кап-кап. «Ай-ай-ай!». Теперь самый кайф: кап — и горячий воск падает на грудь, кап — еще раз, кап — и точно на сосок. Кто сказал, что у Сучки нет сил? Куда побежали шаловливые ручки? Прикрывать грудь? А ну, быстро за голову, как положено!
А воск — кап-кап-к ап — на другую грудь, на другой сосок. Теперь уже привычнее.! Больно, но привычнее. А что скажешь теперь?
Капля падает на лобок. Следующая — ниже, затем еще ниже, и, наконец, попадает аккурат в раскрытую половую губку.
Не буду описывать реакцию. Теперь уже не до эвфемизмов: «Пожалуйста, все! Я больше не могу! Все-е-е!»
Все-е-е — это потому что, пока Сучка пытается что-то прокричать, воск уже покрыл вход в пизденку своим плотным слоем. Так что можно прекратить — но не потому, что об этом умоляет рабыня, а потому что наступает новое действо. Когда я его придумал, не подозревал, что его воздействие похлеще горячего воска. Это мне потом одна из рабынь сказала.
Все очень просто: воск ведь надо счистить. Для этого берется обыкновенная жесткая платяная щетка и — начинается кайф! Как бы аккуратно мы ни водили щеткой по телу Сучки (не садисты же мы!), ее окончания возбуждают все без исключения нервы (какие еще не возбуждены!). Пройдемся ершиком по сиськам... Давай покричим напоследок! Хочешь еще? — Нет-нет-нет! — Ну, конечно, хочешь! Пожалуйста!
Медленно сползаем щеткой вниз. На что уж было в изнеможении тело Сучки, да и то собралось и напряглось. И правильно. Раз — прошлись по пизденке. Ай-й-й!!!. Но нельзя же ее оставлять в воске! А он забился в складочки! А из них надо вычищать! Так что — щеточкой, щеточкой, щеточкой! — Ай-ай-ай-й!!!
Ну, что — хватит? — Да, пожалуйста, хватит!! — Что должна сказать? — Спасибо!
Впрочем, это понятно и без слов. Спасибо за что, спросите вы? За кайф от боли и унижения рабыни или за то, что все кончилось? Думаю, не без второго, но и за первое. Ибо когда ухожу, Алина робко спрашивает: «Ты еще придешь? Теперь ведь знаешь мой адрес.»
У Алины я бывал еще несколько раз — к нашему общему удовольствию. Потом, правда она ушла из бизнеса,
