живу.
— А почему он у тебя так одет? — удивилась Оля, — Не говоря уже о соске. Вроде по возрасту не положено. Сколько ему? Восемь?
— Официально восемь, — сказала я, — Но сейчас маленькому Сашеньке два годика.
Я в двух словах рассказала Лене про Сашино наказание.
— Значит решила превратить на день в двухлетнего? — засмеялась Лена, — Вот умора.
— Я эти колготки только что в «Детском мире» купила, — пояснила я, — И еще кучу разных детских мелочей: пару сосок, бутылочку, даже горшок.
— Горшок? — удивилась смеющаяся Лена, — Ну ты даешь! Кстати, твоему мальчишке не мешает на него сходить. Смотри, как он пританцовывает и переминается с ноги на ногу. Точно сейчас надует в штаны. Пускай быстрее бежит в кустики.
— Попросится нормально и отведу в кустики, — заявила я, — Ну что, Саша? Еще раз тебя спрашиваю — хочешь по маленькому?
Мальчишка отрицательно мотнул головой.
— Вот видишь, — улыбнулась я, — Он у меня такой упрямый. Будет терпеть, пока не описается.
— Слушай ты его больше, — засмеялась Лена, — Какого ты, интересно, ответа от мальчишки ожидала? Чтобы восьмилетний ребенок при всех признался, что хочет по маленькому? Уже стесняется.
— Хочу, чтобы сам попросился, — настаивала я.
— Ну-ну, — пожала плечами Лена.
Мы вернулись к прерванному разговору. Я по-прежнему крепко держала Сашу за руку, стараясь не обращать внимания, как он гарцует на месте и пытается вырваться.
— Смотри, Олька! — неожиданно крикнула Лена, — В самом деле описался!
Я повернулась к мальчишке. Лена была права — по Сашиным белым колготкам быстро расползалось мокрое пятно.
— Ну вот, дождались! — с напускной хмуростью сказала я, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, — Надо было и вправду отвести его в кустики.
— А я тебе что говорила, — сказала Лена, — Уже давно нужно было туда отправить.
Я взглянула на пылающее стыдом Сашино лицо. «Ничего, будет тебе уроком! — усмехнулась я про себя, — Надо было сходить на горшок, когда тебя об этом просили»
— Ай-яй-яй, — неодобрительно покачала головой Лена, — Такие мокрые колготки и все равно продолжает писать. Он что у тебя, с самого утра терпел?
Я старалась не улыбаться, наблюдая, как мальчишка вовсю мочит свои белые колготки. «Ничего себе» — подумала я, заметив, что мокрое пятно потихоньку подбирается к Сашиным пяткам.
— Ты почему описался? — накинулась я на Сашу, — Так трудно было сказать, что хочешь по маленькому?
— Как не стыдно, — сказала Лена, — Такой большой мальчик и у всех на виду описался.
— Да какой он большой! — засмеялась я, — Ему в ясли надо ходить, а не в школу!
— В самом деле отдай в ясли, — с улыбкой согласилась Лена, — Там его быстренько научат проситься на горшок.
Мы с Леной дружно засмеялись.
— Что покраснел? — снова обратилась я к Саше, — Стыдно за свои мокрые колготки? Я знала, что ты их намочишь.
Восьмилетний мальчишка смущенно опустил взгляд.
— А все потому что перед дорогой не пописал, — сказала я Лене, — Пять минут уговаривала, чтобы сходил на горшок.
Я нагнулась и бесцеремонно пощупала мальчишку между ног.
— Это ж надо было так описаться, — вздохнула я, — Прямо при тёте Лене. Это ее пятимесячному малышу простительно, а ты уже должен знать, как проситься на горшок.
Довольная, что проучила восьмилетнего мальчишку, я задумалась, что мне с ним сейчас делать. «Поведу домой, — решила я, — Вот так, в мокрых колготках». Разумеется, о гастрономе теперь не могло быть и речи.
— Хотела пройтись по продуктовым магазинам, потому что на обед нечего кушать, — вздохнула я, — Но куда теперь с мальчишкой в таком
