малышам, пытаясь отгадать, кто чей. Тот, что помладше, был похож на Юлю — такой же светленький. Второй мальчик тогда должен был быть Катиным, хотя никакого сходства с ней я не заметила. «Наверное в папу пошел, — подумала я, — Интересно было б на него посмотреть». Я прикинула возраст малышей: Юлиному было года три, а Катиному не меньше четырех. «И до сих пор носит памперсы» — удивилась я, заметив у старшего мальчишки под колготами пухлый подгузник.
— Ну что стоишь? — обратилась я к Саше, усевшись на лавочку, — Иди к мальчикам в песочницу. Какой ты у меня стеснительный.
Саша неохотно поплелся к играющим в песочнице детям.
— Твоему мальчишке наверное с нашими малышами будет неинтересно, — заметила Юля.
— Он сам на малыша похож, — улыбнулась Катя, — Такие забавные колготки. Интересно, кто придумал его так одеть?
Мне пришлось в очередной раз рассказывать про Сашино наказание.
— Тогда ему самое место там, с малышами, — засмеялась Юля.
Пару минут все, посмеиваясь, обсуждали Сашу и его наказание. Потом разговор постепенно переключился на Лениного сынишку.
— Ты, Лен, сейчас в декрете? — поинтересовалась Катя.
— Ага, — кивнула Лена, — Но месяца через три думаю выйти на работу.
— А малого куда? — спросила Юля.
— К бабушке, — ответила Лена.
— Я б хотя бы до годика подождала, — заметила Катя с явным неодобрением в голосе, — Чего ты так рвешься на работу?
— Уже соскучилась, — улыбнулась Лена.
— По своей детской больнице? — засмеялась Катя, — Ты же там точно тем же занимаешься — меняешь подгузники и ставишь клизмы.
Все засмеялись.
— Лена сегодня моему тоже поставила клизму, — сообщила я.
— Этому? — с улыбкой спросила Катя.
— Ага, Саше, — подтвердила я, — Я попросила.
— И ... как? — поинтересовалась Катя, — Обошлось без происшествий? Я так вчера вечером намучилась, когда своему Вове клизму ставила. Сначала капризничал и зажимался — не давал всунуть в попу спринцовку. Потом, когда наконец вставила и выжала, тут же пустил из своей дырочки такой фонтанище. Пришлось все делать заново.
— Мой тоже капризничал, — сказала я, — Ревел, сопротивлялся, дрыгал ногами. Сунула в рот соску и сразу успокоился.
Мне нравилось болтать с молодыми мамами о детях, потому что я могла участвовать в разговоре на равных. У меня теперь был свой собственный карапуз, и это автоматически делало меня взрослой.
— А сколько ты, Лен, в больнице до декрета проработала? — поинтересовалась Катя.
— Почти год, — ответила Лена.
— Слушай, у меня к тебе, как к детской медсестре, есть один вопрос, — нерешительно начала Юля, — Так неловко спрашивать. Заметила позавчера у Сережи на писюньке красное пятнышко. Ну не опрелости же в самом деле. Он у меня уже давно сам ходит на горшок. Даже не помню, когда в последний раз мочил штанишки.
— Хочешь, чтобы я посмотрела? — улыбнулась Лена.
— Пожалуйста, — попросила Юля.
— Так зови его сюда, — сказала Лена.
— Сережа! — позвала сынишку Юля.
Симпатичный голубоглазый карапуз удивленно обернулся на свою маму.
— Ну что ты стоишь? Беги к маме, — ласково сказала сынишке Юля.
Мальчик несмело подошел к скамейке.
— Привет, Сережа, — улыбнулась Лена трехлетнему малышу, — Какие мы серьезные.
— Вот он, наш стручок-малышок, — засмеялась Юля, спустив сынишке колготки.
Лена подтянула малыша к себе и принялась щупать ему крохотный писюнчик. Трехлетний мальчик заметно нервничал.
— Вот это пятнышко? — спросила Лена у Юли, показав на небольшое покраснение.
— Ага, — кивнула Юля.
— Ничего страшного, — успокоила Лена
