зато в дальнейшем ты не сможешь без этого жить, я тебе это гарантирую. Давай, ползи, не заставляй меня ждать, я очень хочу писать и не люблю долго терпеть.
Сергею не оставалось ничего делать, как подползти к Госпоже, припасть губами к её киске и открыть свой рот. Он зажмурил глаза, ему казалось, что с закрытыми глазами, будет не так противно, принимать мочу Ирины в себя. Больше всего он боялся, чтобы его не стошнило и не вырвало.
— Что глаза закрыл, не бойся, тебе понравиться, смотри не пропусти мимо рта не единой капли.
В горло Сергея полился поток горьковато-солёной жидкости, нельзя сказать, что она была приятна на вкус, но и не слишком противна, Сергей ожидал худшего. Он старался глотать быстрее, чтобы не чувствовать вкуса. Но золотой дождь из лона Госпожи лился таким сильным потоком, что он чуть не захлебнулся с непривычки. И всё равно, как раб не старался, он не смог принять в себя всю мочу Госпожи, немного вылилось из его рта на пол, правда он быстро сориентировался и остаток потока полностью поглотил в себя.
Ирина была раздосадована, тем, что раб посмел пролить немного её драгоценной жидкости, но больше всего её раздражало то, что Сергей не должным образом отнёсся к исполнению своих обязанностей и плохо выполнил её приказ.
— Маленький негодник, ты посмел разлить мой прекрасный напиток, немедленно слижи его с пола, давай пошевеливайся, ублюдок.
Сергей чувствовал свою вину перед Госпожой, поэтому без особых возражений вылизал с пола всю мочу, которая нечаянно вылилась из его рта.
— Я ещё добрая, а вот Виктория Павловна, за такое шкуру с тебя спустит, в прямом смысле этого слова, так что червь, радуйся, что попал в мои руки.
Сергей слизал с пола последние остатки мочи и преданно, как собака смотрел в глаза Госпожи.
— Пора идти ложиться спать, я за сегодняшний день сильно устала, иди, разбери мою кровать, а я пока схожу в душ. Когда разберёшь кровать, становись возле неё на колени и жди, в этой позе, пока я не приду.
Кровать Госпожи, была двуспальной, огромных размеров, и очень красивой. Он снял красивое покрывало, поправил подушки, отодвинул пуховое одеяло на другую сторону кровати, встал на колени, как приказала Госпожа, и стал ждать прихода Ирины.
Через десять минут из ванны вышла Госпожа, приняв душ, смыв косметику она казалась простой, наивной девочкой, но впечатление было обманчиво, Сергей знал это. Она была полностью голой, лишь обёрнута махровым полотенцем и совсем не стеснялась своей наготы перед мужчиной, которого она знала, менее двенадцати часов. Хотя Сергея за мужчину она не считала, он был для неё лишь рабом, бессловесным, бесполым существом, который был предназначен только для удовлетворения прихотей Госпожи.
— Что, сволочь заждался?
Она легла в кровать, сбросив себя полотенце на пол. Сергей любовался голым совершенным телом лежащей перед ним красивой девушки. Он почувствовал, что его орган начал напрягаться. Госпожа заметила это.
— Ты, оказывается, возбудился, хочется меня трахнуть, могу тебя огорчить ничего у тебя не выйдет, ты всего лишь раб, низшее существо и хватит глазеть на меня, укрой меня одеялом, а потом отнеси полотенце в ванную, повесь его сушиться. Напоминаю, а то может быть, ты забыл, что нести полотенце надо в зубах.
Напоминание это было лишним, Сергею об этом можно было не говорить, он сразу усвоил то, что ему нужно беспрекословно исполнять всё, что от него будет требоваться. Он накрыл Госпожу одеялом, взял в зубы полотенце и, ползая на коленях, понёс его в ванную, повесил сушиться и вернулся обратно в комнату Госпожи.
— Раб становись в моих ногах, засовывай голову под одеяло и целуй мне ноги. Начинай с пяточек.
Прежде Сергей никогда этого не делал и честно признался об этом Госпоже.
— Госпожа я не разу не целовал ноги, боюсь. Что у меня это не очень хорошо
