ощущал его слабенькие струйки, когда Катя проходила рядом. Скинув кроссовки, я одел пушистые тапочки в виде Розовых зайчиков. Приятная волна незнакомых ощущений прошла по всему телу. Это были Катины тапочки! Немного успокоившись, я прошел в квартиру.
На кухне вкусно пахло жареной картошкой и котлетами, которые дожидались Катиного возвращения на газовой плите. В передней царил беспорядок. Окна закрыты плотными шторами, в комнате был полумрак. На разложенном диване валялись скомканное одеяло, смятая простыня и пара подушек. На кресле лежали небрежно брошенные черные чулки, и бархатистый темно-зеленый халатик. В углу стоял старинный платяной шкаф, из прикрытой дверцы которого высовывался краешек черного шелкового платья в белый горошек, а с незадвинутого ящика свисал бордовый, с бежевым кружевом бюстгальтер. По размеру было видно, что его хозяйкой была тетя Нина.
Мое тело совсем не слушалось меня, дыхание то переполняло меня, то душило. Сердце, то замирало, то билось так, что темнело в глазах. А вот, наконец, и Катина комната. Она была просто залита светом. Стены были увешаны всякими грамотами, фотографиями певцов и певиц. Практически все попространство занимали письменный стол, шифоньер, и незастланная кровать. Невыдержав нахлынувшего волнения, я рухнул на неубраную постель, обнял подушку и принялся неистово целовать её. Ведь несколько часов назад на ней лежала моя Катюша, моя богиня, такая прекрасная и такая недоступная! Я быстро разделся до нага и стал собирать разбросанные по комнате вещи. Шелковые нежно розовые трусики были в скомканых, телесного цвета колготочках, которые я нашел под кроватью. Белый с крупными розовыми цветами халатик висел на спинке стула.
Меня захлестнули необыкновенные чуства, сильнейшее возбуждение, страх, какое то дикое счастье, фантастическое наслаждение. Все эти чуства метались во мне как буря, то отпуская, то набегая волнами. Я был в каком то неистовом экстазе. Целовал то трусики, то колготочки, то халатик, жадно вдыхая сохранившийся аромат Катиного тела. Но все эти чуства усилились многократно, когда я с наслаждением, неспеша, стал одевать все это на себя!!! Трусики нежно, но туго обжимали вырывающийся из них перевозбужденный член. Казалось, что колготки сами ласкают мои ноги. А мягкий пушистый халатик обволакивал мое тело, как теплое облачко... Силы были на исходе. Я повалился на постель...
Ревущей ракетой, сияющим фейерверком пронесся по моему телу первый в жизни оргазм!... Я лежал в Катиной постели обнимая её плюшевого мишку. Я был щастлив. Но вскоре счастье сменилось ужасом! Идиот!... Болван!... И халатик, и постель, и колготки, все было забрызгано спермой. Схватив в ванной полотенце, я кинулся стирать им «следы преступления». Но ничего не получалось, все только размазывалось. Истерический хохот вырвался у меня из груди, мне показалось это так смешно, и так приятно. Мне больше нехотелось быть одетым в испачканые мной же вещи. Я снял их и разложил все как было. Тем более, прямо передомной стоял шифоньер, набитый катиной одеждой. Глаза разбегались от обилия разных вещей. У меня, наверное, был вид золотоискателя нашедшего вдруг россыпь самородков. Чего там только небыло! В выдвижных ящиках лежали стопки чудесных разноцветных трусиков, пакеты с колготками, носочки, маечки...
Все можно было потрогать, посмотреть.!... И конечно — одеть!!! В большом отделении висели курточки, платьица, юбочки... и конечно тот самый белоснежный полушубок, в котором она была похожа на снегурочку. Дрожащими от волнения руками я натянул на себя беленькие шелковые трусики с кружевными резинками и розовым бантиком, потом телесного цвета, красиво переливающиеся лайкровые колготки, которые приятно обжали ноги. Мой торс был далек от спортивного, и бежевая маечка пришлась мне точно в пору. А вот обтягивающие светло голубые джинсы оказались чуть длинноваты,
