обязательно дождаться, чтобы пописал после того, как сходил по-большому.
— И как Вам Сашина струйка? — с нескрываемой иронией спросила врача мама, — Устраивает? Ты, Сашуля, для врача так стараешься? Правильно. Покажи ей, как ты умеешь писать. Чтобы больше не придиралась к твоему писюнчику.
Врач тихонько засмеялась, заставив меня еще больше покраснеть.
— Кстати, Вы уже можете потихоньку приучать его к горшку, — заметила она.
— Пожалуй, пора, — согласилась мама.
Мама быстро куда-то ушла и вскоре вернулась с мокрой тряпочкой. Врач всё это время продолжала держать меня в прежней позе с до отказа задранными вверх ногами. Я по прежнему стеснялся этой молодой женщины — особенно после того, что только что произошло.
— Давай-ка вытащим из-под попы эту грязную марлю, — сказала мама, — А теперь вытрем попу мокрой тряпочкой. Вот так. Всё, можете опускать Саше ноги.
Врач опустила мои ноги вниз. Я ожидал, что мама сразу же оденет мне подгузник, но она, казалось обо мне забыла, молча наблюдая, как врач выписывает рецепт. Подробно объяснив маме, как и когда давать мне лекарства, врач быстро собралась и направилась к двери. Мама взяла меня на руки и последовала за врачом в прихожую.
— Думаю, за неделю выздоровеет, — сказала мама.
— Конечно выздоровеет, — уверенно заявила врач, — Так что через неделю жду вас в поликлинике.
Закрыв за врачом дверь, мама отнесла меня в зал и быстро одела.
— Иди к своим игрушкам, — улыбнулась она, сняв меня с пеленального стола.
Мне не нужно было повторять дважды и я вприпрыжку побежал к коробке с игрушками, довольный, что постельный режим наконец закончился.
Выздоровление заняло меньше недели. Убедившись, что у меня уже второй день нет температуры, мама записалась на прием в поликлинику. Вспомнив, как я чуть не умер со стыда во время визита врача к нам домой, я воспринял мамино сообщение о том, что мы идем в детскую поликлинику, без особого энтузиазма.
Поликлиника оказалась всего в пяти минутах хотьбы от дома. Разумеется пешком шла мама, а я сидел в коляске. Всю дорогу я тихонько хныкая — так мне не хотелось в поликлинику.
— Ну вот и пришли, — объявила мама, входя в здание поликлиники.
Быстро спросив что-то в регистратуре, мама направилась в нужный коридор. Кабинет нашего врача находился, как и регистратура, на первом этаже. Я продолжал хныкать. Больниц с поликлиниками я и во взрослой жизни побаивался. Теперь же окружающая обстановка вообще наводила на меня ужас.
— Мама! — жалобно позвал я, взглянув из коляски на маму.
— Что, хочешь к маме на руки? — улыбнулась мама, — Давай я тебя возьму.
Очутившись у мамы на руках, я быстро успокоился.
— Вы к Васильковой? — поинтерсовалась мама у сидящей в коридоре молодой женщины, — Мы будем за вами.
— Нет, сегодня мы не к ней, — улыбнулась женщина, держащая на коленях маленького мальчика, — Мы во-он в тот кабинет, на массаж.
— Значит к Ирине Максимовне никого нет, — обрадоваланно улыбнулась мама и направилась к двери в кабинет нашего врача.
Нерешительно открыв дверь, мама зашла со мой вовнутрь. Оказалось, что у врача были посетители. Я с удивлением уставился на стоящего перед ней со спущенными трусами мальчишку лет семи. Бросив быстрый взгляд на мою маму, мальчик густо покраснел и мгновенно прикрылся ладонями между ног.
— Ой! — вырвалось у мамы, — Я думала, что у Вас, Ирина Максимовна, никого нет.
— Подождите пять минут в коридоре, — обернулась на маму врач, — Я с ним быстро.
Врач спустила детские трусы еще ниже, до щиколоток.
— Какие мы стеснительные, — ласково улыбнулась она и, разняв детские руки, принялась щупать мальчику яички.
Лицо семилетнего мальчишки было краснее пожарной машины.
