рассказывать, как я провела ночь? Конечно, нужно!
Я почувствовала себя женщиной. Мой раб заботился лишь о моем удовольствии. Оргазмы я уже не считала, потому что они следовали один за другим, сливаясь в единое блаженство. А Ганс так и не кончил, мне было странно это видеть, и в очередном сексуальном заплыве я велела ему — кончай! И была потрясена тем, что сразу же после моих слов он кончил. Но потом оказалось, что это обычное дело — к этому приучены почти все рабы. После случившегося Ганс пребывал в восторге — мало какая госпожа утруждала себя этим.
То, что я позаботилась о мужском оргазме, вознесло меня в его глазах на небывалую высоту. Подумать только, в моем мире испокон веков только мужчина имел право на удовольствие, о женщине было принято не думать.
Обеспокоившись возможной беременностью, я так же узнала, что по закону всем взрослым особям делают специальную операцию, после которой женщинам не нужно переживать о беременности. В случае, когда женщина хочет ребенка — делают другую операцию и сперма возвращает свои свойства к оплодотворению. Положительно, мне этот мир нравился все больше!
Наутро, конечно же, первой мыслью было — я опоздала на работу! Но потом пробуждение чудесным образом трансформировалось во вчерашние события. Место рядом пустовало. Наверно Ганс поехал на работу или что там, у полицейских, дежурства? Об этом я забыла спросить.
После вчерашних постельных кувырканий тело пело как хорошо настроенная гитара. Игорь со своим нарциссизмом был забыт основательно. За все время, что мы знали друг друга, он лишь позволял себя любить. Милостиво и снисходительно.
Наскоро умывшись, я, набросив какой-то халат больше похожий тунику, не разобрать что, и решила посмотреть дом. Распахнув дверь, чуть не ударила Ганса стоящего... ну конечно, на коленях с подносом в руках. Ничего себе порядочки! Судя по тому, что от чашки с чаем, не шел пар, раб стоит тут уже давно. Получается, что он не заходил из опасения, что нарушит мой покой?
— Что ты тут делаешь? — задала я наверно глупый вопрос, поскольку мои догадки были лишь догадками.
— Я принес вам завтрак, — сказал раб с гордостью. — Но он уже остыл.
Ну не балда ли! Принес холодный завтрак и радуется. И все же ситуация меня веселила. Тем не менее, свои пощечины он получил. Это было первое рукоприкладство в моей жизни. Необычайно приятные ощущения, скажу я вам. Мое тело продолжало удивлять меня.
— Ты что-то говорил про то, что я добрая госпожа? У меня другая информация. Я жестока и мне, оказывается, нравиться наказывать рабов за малейшие провинности.
— Нет, что вы, госпожа Эмма, вы сама доброта, но общество очень сурово к рабам, а вы — ангел.
Ситуация требовала чего-то еще. Интуитивно я протянула руку для поцелуя и не смогла оторвать глаз от его губ, которые прильнули к коже, обжигая. Чтобы избавится от наваждения, я сказала:
— Разве тебе не нужно на работу?
— Госпожа, для меня большая честь, что ваше внимание пало на меня, ничтожного из рабов. Теперь я могу уволиться и все время посвятить служению вам.
Забавный поворот событий! Почти как в моем мире, но наоборот. Интересно, а что случилось здесь, между Игорем и Эммой? Я велела Гансу мимоходом узнать у прислуги, в чем был конфликт. Оказывается, когда Игорь убирал в ванной комнате, он переставил все крема на другую сторону столика, и это послужило началом скандала. Рабу досталось по первое число.
После рассказа Ганса меня уже не удивляло то, что я увидела, когда пришла в полицейский участок.
Мужская часть сотрудников беспрекословно слушалась свое начальство — женщин. А ведь среди них были и рабыни, точно так же как среди мужчин были свободные люди. Удивительная смесь рабовладельческого строя и матриархата. Полиция пребывала в удивлении, что на меня напал мужчина — для этого общества такое
