отпускалось. Игра продолжалась вечность. Он начал осторожно укладываться на спину, она старалась удержать его дыхание во рту, когда ее пальцы вплелись в его ароматные, по-женски мягкие волосы, ей неожиданно захотелось настоящего обжигающего поцелуя, и это была она, кто просунул язычок глубоко в его рот, стараясь почувствовать свежий вкус его слюны.
Это неожиданное проникновение, заставило его резко перевернуть ее на спину и начать до боли в губах впиваться в ее хрупкую шейку. Ее кофточка задралась наверх и она приняла неверное решение ее поправить. В этот момент весьма соблазнительно оголилось декальте (это когда она еще надеялась остановиться, наивная) и он с удовольствием принялся за ее сладкие мягкие холмики, сжимая влажными губами кожу, но не тверденькую болезненную железу внутри грудки. Аккуратно, беззвучно, медленно сдвигали его пальцы край кофты и бюстгальтера вниз, оголив наконец ее розовый маленький сосок.
Она зажмурилась, когда он взял его в рот и почувствовала пронзительное как электрический ток ощущение, какое испытывает человек лишь мечтая о поцелуе, когда оно идет как бы изнутри человеческого тела. Он ласкал ее соски безумно мягкими пальцами, продолжая увлажнять шелковичстую кожу ее живота, когда он дошел до молнии джинс, она в последнем отчаянии схватилась за молнию, неразгибающимися пальцами.
Последовали теплые, безумные волны наслаждения, его ласкающие нервы язык и губы поднимались вверх до шеи и до внимательных, познающих поцелуев полуоткрытых губ, опускались до мягкого живота, изгибов талии, кончики его мягких пальцев не оставляли кончики ее вздрагивающих, пульсирующих сосков. Это было невыносиво хорошо, стиснутая ладонь болела от напряжения. наконец он сам устал и взмолился проникающим под кожу шепотом «Пожалуйста, дай мне поцеловать, Просто дай мне целовать тебя», ее скрюченные пальцы разжались от звука этого вкрадчивого голоса.
Окончанельно раздев ее, он и сам снял с себя футболку. Она уже почти не чувствовала его осторожных облизований внутренней стороны ее бедер, зато когда его язычок впервые коснулся ее клитора, она почти закричала от неожиданности и свежести этого прикосновения. Он не спешил углублятся в ее влагалище и даже открывать половые губки, он ласкал их сверху, с боков, переодически, целуя кожу вокруг ее чистенькой киски, он раскрывал язык как лепесток, и слегка прижимал им сладкую ее кожицу. Облизывая ее киску, он одной рукой расстегивал на себе штаны и эти осторожные, воровские звуки, заставляли все ее тело вздрагивать даже больше, чем от его прикосновений.
Наконец, тихое позванивание его ремня кончилось (Она так и лежала с зажмуренными глазами как девственница, хотя давно уже не была ею) она протянула руку, желая ощутить в ней его член. Ощущение повергло ее в шок! Хотя член еще был достаточно вялый, он был огромен, просто не умещался в руке! Она осторожно сжимала его в пальчиках, чувствуя, как он наливается тяжелой горячей кровью, он приподнял ее таз над ковром, и, надавив одной рукой чуть выше ее лобка, засунул в ее текущую дырочку своего гиганта.
Сделав это, он не принялся бешено работать тазом, а опустился на локти и колени, слегка касаясь ее всем своим телом, абсолютно безволосой грудью и нежными как у ребенка, но, конечно, более обильными волосами внизу живота. Он сделал пару медленных глубоких, оценивающих движений и стал постепенно наращивать темп, чувствуя как ее соски чертят дорожки на коже его груди. Ей казалось, ее оргазм начался задолго до этого и не кончался до самого его оргазма, все соитие их было для нее бесконечным оргазмическим полетом.
Потом были слезы и его непонимание. его провожание до автобуса, тихое напевание сложной мелодии, под которую они целовались, опять неоновые слезы. Но то, что было, было бесконечно хорошо.
