«поддевая» снизу спросил Олег, чув-ствуя через стенку влагалища движение члена Максима.
— Класс! — полушепотом–полустоном только и смогла вымолвить она, дрожа от переизбыт-ка кайфа и почти не шевелясь.
— Как тебе квартирка, сосед — спросил Олег у Макса, который от сладкого ощущения почти замер.
— Юлясь, твоя попка... просто сказка! — сказал Максим, тоже плавно входя глубже, слегка оперевшись руками в ее аккуратные упругие ягодицы, по форме напоминающие перевернутое сердечко.
Очень медленно Олег и Максим, наслаждаясь каждым миллиметром движения, засаживали свои смычки глубже и глубже, постепенно усиливая амплитуду и темп! Наконец парни перестали сдерживаться и дали «жару»!
Такты движений то совпадали, то нет. Блаженство Юли было на «пике», она громко стонала и вскрикивала, когда, попав в такт, они вонзались в нее на всю длину! Какого блаженства я могла бы лишиться, думала Юлечка, если бы отказалась! Как все это классно! Наверное, лучшего сек-суального кайфа и не бывает в жизни! Давайте же, милые, сильнее, еще, еще! Я хочу этого! Как я благодарна Олежке за такой подарок! Не каждый мужчина смог бы так понять и оценить мои чувства! Еще, еще! Сильнее!...
Словно читая ее мысли, Олег и Максим в горячем поту и в плену изысканного кайфа, с диким азартом на всю длину членов «кормили» ее ненасытные похотливые дырки, выкладываясь на всю катушку! Два больших смычка слаженно «играли» в ее, казалось бы, такой хрупкой и нежной пло-ти! Эта очень красивая стройная девочка, как оказалось, была наполнена дикой сексуальной энер-гетикой и желанием! Она кончала почти без перерыва, но хотела ещё и ещё!!
Спустя пару часов, досыта наигравшись в «два смычка» в разных позах, парни, наконец, дали во-лю чувствам и сладко кончили, богато обрызгав горячей спермой ее упругие груди и плоский жи-вотик.
Слегка замученная, «оттраханная во все щели», но безмерно счастливая большеглазая Юлечка с благодарной улыбкой смотрела на мужа и растирала сперму на своих грудях. Потом поцеловала каждого из парней, а еще через пару минут все уснули на одной кровати усталым, но счастливым крепким сном. Ни у кого больше не осталось сил подумать:
— Это в последний раз? Или...
