высвободил Олины грудки на волю. Как он сразу припал ртом к этим сокровищам, и как при этом Ольга откинула голову на-зад и закатила глаза. По всему было видно, что она на грани оргазма. Потом она вдруг как бы опомнившись, сказала мне, чтобы я смотрел на дорогу, а не пялился в зеркало на то, как его жена теряет голову с другим мужчиной и уходит в экстаз. Сказанное возымело своё действие. Я меньше стал смотреть на заднее сидение и больше вперед на дорогу. Хотя совсем без внимания эту парочку не оставлял.
Вот уже Ольга согнулась и припала к Колиному члену ртом, он же в свою очередь за-драл платье любовницы и ласкал руками её бедра и ягодицы, стараясь при этом стащить вниз трусики. А вот и следующая сцена...
Я вдруг услышал неровное дыхание у правого уха. Это была, конечно, моя неутомимая Оля. Руками она держалась за подголовники передних кресел, в одной из них были павшие трусики. Николай сидел посередине заднего сидения, а Ольга у него на коленях с широко расставленными в стороны ногами. Места ведь маловато в машине. Конструкторы явно не думали при создании машины, что её можно использовать в таких целях. На Ольге была надета длинная юбка, которую она расправила у себя на ногах и вокруг, так что совокупления явно было не видно.
Но, то как она подскакивала на коленях Николая, имитируя езду по кочкам, хотя дорога была очень даже ровной, не оставляло ни каких сомнений в том, чем они занимаются на самом деле. Об этом же красноречиво говорили зажатые правой рукой её трусики, и ещё более красноречиво Ольгино лицо с печатью ни с чем не сравнимого удовольствия, и стоны, срывающиеся с её губ. Потом я услышал, как Оля тихо сказала мне на ухо:
— Спасибо тебе милый. Ты самый лучший мужчина на земле. Я люблю тебя. — и чмокнула в ухо. После этого мои голубки привели себя в порядок, обнялись и уснули.
По приезде домой, я высадил жену и друга, а сам поехал ставить машину. Когда ма-шина была в гараже, а я закрывал ворота, зазвонил сотик. Я взял трубку. Сначала ничего не понял, вызов шел от жены, а в трубке что-то прерывисто сопело и раздавались характерные шлёпающие звуки с каким-то поскрипыванием. Потом раздался задорный голос Оли:
— Алё милый, ты слышишь? — несколько прерывистых вдохов-выдохов и снова — Ты слышишь меня?
— Да.
— А ты машину поставил?
— Да.
— А как ты думаешь, чем мы сейчас занимаемся? — в трубке снова прерывистое дыха-ние.
— Я думаю, что вы трахаетесь.
— Да, а как?
— Ты стоишь на коленях, на диване, это он поскрипывает, А Коля имеет тебя сзади. Вот я и слышу шлепки его живота о твою попку, и как его яйца бьют твою киску. Бедный Коля.
— Да всё правильно, всё именно так, как ты рассказал. А почему Коля бедный? — и снова прерывистое дыхание.
— Да потому, что это у него уже пятая палка за неполный день. Ты решила его затра-хать, да?
— Да не виноватая я, он сам захотел, — чуть не крича, сказала Оля в трубку, копируя фразу из фильма, — он сам набросился на меня, едва за нами закрылась входная дверь.
— И ты не приложила к этому ни рук, ни губ?
— Да! Правда! — и потом кокетливо добавила, — а можно я дам ему в попочку?
— А что ты об этом меня спрашиваешь, твоя попочка, тебе и решать.
И прежде чем телефон отключился, я услышал радостный вопль:
— Ура! Разрешили! Вставляй в попку.
Когда я пришел из гаража, то увидел такую картинку. Мои голубки лежали совершенно голые на диване и дрыхли, что называется, без задних ног. И хотя мне самому хотелось разрядиться, а мой член изнывал от «ревности», я решил дать им отдохнуть и пошел на кухню сообразить что ни будь на ужин. Где-то через час, когда все уже было почти гото-во, тихо ступая, на кухню вошла совершенно голенькая и заспанная Оля. Сладко потяну-лась. На лице счастливая улыбка.
— Спасибо тебе мой милый,
