всего... Они же и не скрывали перед ментом, что трахали меня во все дыры, от меня несло водкой, и я не имел при себе ни денег, ни документов... Хорошо, что хоть задерживать все-таки не стали, — я затрясся от одной мысли о том, что ждало бы меня в распределителе с пометкой «придорожная блядь»!
— Ты уж не говори никому, а? Мужиков засмеют, а Деню жена с дерьмом съест!
Мент хмыкнул и согласился:
— Лады!
У меня внутри все обмерло, застыло. Я все еще не мог поверить до конца в случившееся... Даже для этого гаишника я не человек, — я петух, шлюха, просто дырка в которую можно спустить совершенно безнаказанно...
— Я отсосал и тебе, — кинул я Жоре, — Плати!
Тот вытаращился, хмыкнул, и тоже сунул мне деньги.
— Что б я тебя больше не видел, а то будешь раком стоять до конца жизни! — выразительно указал мне мент на шоссе, мне оставалось только кивнуть.
Я посмотрел вслед удаляющимся машинам, и меня стошнило проглоченной спермой и влитым натощак спиртным. Разбитая до крови скула выразительно опухала, ныли другие отбитые места. Ткань трусов прилипла к коже, перепачканной их спермой, все еще вытекающей из меня. Я и на ногах-то стоял с трудом.
Я посмотрел на мятые купюры — засунул их поглубже в карман, ведь у меня и правда не было ни гроша, и потащился пешком в сторону города, чье название даже не узнал. Мне еще оставалась большая половина пути.
Вот такой вот автостоп! Думаю, мораль сей басни ясна сразу.