Через два часа я устала, и мне стало скучно.
— Слушай, Вадик. Лучше бы ты меня вдовой оставил бы.
Его кровать несильно затряслась от грудного смеха.
— Давай, топай домой. Только завтра приходи. Может мне легче уже будет.
— Ладно, Вадик. Раз уж ты меня прогоняешь...
— Иди уже. Не хочу тебя утруждать. Завтра. Завтра...
На следующий день я не смогла придти в условленное время — была занята. Когда я освободилась, то со всех ног понеслась в больницу и успела таки просочится в отделение минут за пятнадцать до того, как вход уже закрывают.
— Ну где ты ходила?! — Вадик говорил уже заметно лучше.
— Дела были.
— Я, понимаешь ли, тут с тоски помираю, а у нее дела какие-то.
— Вадя. Будешь скулить — я попрошу, чтобы вместо губ твоих разбитых тебе инплантировали женские половые губы.
— Это зачем еще?
— Когда будешь на себя в зеркало смотреть, вставать у тебя будет.
— А как ты попросишь? Ты ведь не знаешь никого тут.
— Оденусь врачом, и попрошу.
Мы поржали над идеей переодевания и трансплантации всевозможных органов на всевозмоные места, хотя мое предложение нарастить ему член на лбу большого энтузиазма у Вадика не вызвала.
— Собираемся все! — Вдруг раздался негромкий, но требовательный голос из корридора.
— Ну вот, сейчас тебя выгонят.
— Не выгонят. Позвони папику.
— Папик ничего сделать не сможет. Тут свои правила.
Дверь в палату начала открываться. Я еле успела спрятаться в небольшой нише. В палату зашла медсестра телосложения более чем крупного, оглядела все вокруг, убедилась, что лишних нет и вышла, оставив дверь незакрытой.
— Эта мымра всегда всех выгоняет и двери в палаты оставляет открытыми.
— Почему?
— Е$@нутая мозгами. Сейчас тебя увидит — скандал будет.
Тут у меня в голове мелькнула мысль.
— Я щас вернусь! — оглядев коридор, по которому все еще ползали больные и выпроваживались последние упрямые посетители, я проскользнула в комнату медсестер.
Начав наугад открывать ящики я наткнулась на чистый белоснежный халат. «Опа! То что надо!» — подумалось мне. Я быстренько надела халатик и посмотрела в зеркало. Джинсы меня явно выдавали. Я мгновенно растегнула пояс, молнию и сняла джинсы. Халатик заканчивался в верхней трети бедра. «Трусики прикрыты — и хорошо», — я запихала джинсы в ящик, из которого взяла халат и вышла снова в коридор. Не вызвав подозрения ни у кого я проскользнула в палату Вадика. Буквально через минуту я увидела, как навязчивая медсестра возвращается и опять заглядывает в палаты. Обойдя кровать я поковырялась в кульке, который стоял на тубмочке Вадика, достала оттуда шприц.
Когда злые глаза медсестры уставились на меня, я выудила из коробки прозрачную ампулу, обломила колпачок и уверенно набрала пару кубиков какого-то лекарства. Медсестра одобряюще кивнула и удалилась. Оставшись с Вадиком одни, мы вдоволь негромко насмеялись. Моя авантюра удалась — я не вызвала подозрений. По мобилке Вадика я позвонила домой и предупредила, что останусь на ночь в больнице.
Положив ножку на ножку сидела я в низком кресле напротив кровати, и мы болтали. Настроение было хорошее.
— Дианка! А ну-ка встань! — вдруг сказал Вадик.
Я выполнила его просьбу.
— Покрутись!
Я повернулась вокруг.
— А ну-ка, подними халатик!
Я опустила руки вниз, нащупала краешек халата и чуть-чуть приподняла его.
— Зачем тебе?
— На красоту посмотреть хочу, кисуля, — игриво заявил мой приятель.
— Вот еще! Я смотрю, ты уже совсем отошел от травмы.
— Но почему нет.
— Нет, Вадик, нет. Наши отношения ... уже в прошлом. Всё. Если ты потрахаться вдруг захочешь, и у тебя не будет подходящей дырки — то подходи, я твое предложение
