трусики. Мама вела себя все так же спокойно.... И все же, стесняясь теперь встречаться с ней взглядом, Саша постепенно перебрался за ее спину.
— Малыш, для равных условий мы с тобой тоже должны снять рубахи. Иначе, как ты уже знаешь, нельзя. У мамы животик-то уже голый. Смотри, какой симпатичный у нее пупок. Иди сюда, что ты прячешься у нее за спиной? Мама тебя не съест. Ты, что, не видел ее на пляже? Но, там, кроме тебя, на нее еще смотрят многие. А вот здесь, наоборот, она все это делает только для тебя и делает это, как видишь, с удовольствием. Да, и тебе, я вижу, тоже нравится этот процесс? Чувствуешь, как у тебя играет кровь?
— Да, — глухо ответил Саша. Все происходящее действительно ему очень нравилось и непривычно возбуждало его.
— Вот видишь? Твоя мама тоже не железная. Она тоже человек и ее это тоже заводит. Ей, как и тебе, это тоже очень нравится. Но знай, это возможно только сегодня. Больше такого она тебе не позволит никогда. Так что, парень, пользуйся, пока она тебе разрешает буквально все.
— Как все? Она, что, и это разрешит снять с себя? — тихо спросил Саша, медленно снимая свою рубашку и недоверчиво указывая глазами на мамин бюстгальтер. Это уже казалось ему невозможным.
— Конечно, малыш. Мы с тобой сейчас снимем свои майки, чтобы обнажить, так сказать, свою грудь. Надеюсь, ты не побоишься показать свою грудь?
— Нет. Что в ней такого? Я ее никогда не прячу.
— Ты не прячешь, а вот мама вынуждена прятать свою грудь, ибо желающих полюбоваться ею много. Однако для тебя сегодня запретов нет. Ты просто должен сегодня увидеть настоящую женскую грудь. Поэтому, сбрасывай скорее свою майку. Тогда сможешь смело обнажить и мамину грудь. Она с удовольствием тебе ее предъявит.
Свою майку Саша снимал уже дрожащими руками, а когда очередь дошла до бюстгальтера, то его пальцы, все время касавшиеся обнаженной спины матери, вообще перестали слушаться.
Застежку бюстгальтера он одолел уже с помощью учителя, но снимать колдовскую сбрую с матери ему пришлось самому. Прошло не мало времени, пока Саша решился на это. Ему очень хотелось увидеть заветную грудь, но страх сковывал его руки. Однако спокойное дыхание матери постепенно снимало страх, ибо с каждым вздохом ее лишь слегка прикрытая грудь призывно вздымалась под свободно лежащим только на сосках бюстгальтером. Учитель взглядом воодушевлял парня, хотя и не торопил его.
Все еще оставаясь позади мамы, Саша, от стыда и страха отводя глаза в сторону, медленно протащил тонкие бретельки мимо одной ее руки, потом — мимо другой. Мама никак на это не реагировала и сын, нервно сжимая в своих руках ее бюстгальтер, наконец, решился взглянуть на предмет своего вожделения. Темно-розовые соски на упругой груди матери уже свободно торчали в разные стороны, а в волнующей расщелине между ними мягко струилась цепочка жемчужных бусинок, как бы подчеркивая небывалую ценность представшей перед восхищенными глазами парня картины.
Чувство реальности, казалось, покинуло Сашу, но деловитый голос учителя, обращенный к матери, вновь обострил его внимание.
— Лолита, вот этот длинный шлейф бус у вас на груди нам совсем ни к чему. Пожалуйста, снимите это украшение и спрячьте его.
Саша заворожено наблюдал, как мама, вовсе не обращая внимания на свои свободно раскачивающиеся крупные сиськи, вскинула руки, не спеша, сняла драгоценную нитку бус и спокойно двинулась к шкафу, словно рядом никого не было. Там она аккуратно уложила бусы на полку и вновь прошлась по комнате, занимая прежнее место. Небольшая цепочка все же осталась на ее шее.
— Теперь, малыш, важно не останавливаться. Надо идти дальше. Сними с мамы уже и колготки, а мы с тобой взамен снимем свои носки.
С колготками Саша немного замешкался. Сделав глубокий вдох, он сначала присел и, наконец, медленно потащил волнительные
