признаков усталости глубоко толкается в ней. Она улыбается своему отражению в зеркале и обсасывает его пальцы, поднесенные к её губам. И он доволен этой впечатляющей картиной и, сомкнув губы у неё на шее, подбирается к входу во влагалище и без прелюдий замыкает пальцы на её клиторе, энергично массируя его. Её взгляд становится рассеянным, она смотрит вниз, кричит и трясущимися руками пытается остановить его. Он смеется и только ускоряет ритм проникновения. Она слабеет в его руках, больше нет сил стоять и даже смотреть на себя.Он кладет её на спину, подтаскивает к краю кровати, разведя и подняв ей ноги, встает между них, смачивает ложбинку между ягодиц её соками и вонзается туда. Он торопливо совершает последние удары готовым взорваться членом в её тесном проходе. Она, разметав руки и отдыхая, смотрит снизу на его меняющееся краснеющее лицо и попутно отмечает, что ей почти не больно и безо всякого кляпа кричать не хочется. Совершенно мокрый, мужчина дрожит в любовном экстазе; на её бедрах краснеют следы от впивавшихся туда пальцев. Уменьшившийся пенис выскальзывает из расширенного ануса, потянув за собой ниточку спермы. Вскоре тонкая струйка вытекает из быстро затянувшегося отверстия. Он опускает её онемевшие ноги на кровать, и она блаженно сводит их. — Хорошая релаксация, — думает мужчина, взирая на не получившую в этот раз оргазм девушку. — Но всё не то. Нет остроты. Лика бы удивилась, узнав его мысли.Завтракая, она спрашивает, успеет ли он завезти её домой, чтоб она переоделась в рабочую униформу. Он с усмешкой отвечает, что она плохо читала приказ, у неё ещё пару дней больничного, он поможет ей поболеть на всю катушку. Как будто покрытые дымкой забытья, уже менее горькие воспоминания, будто из чужой жизни, всплыли перед ней: — Ты обещал рассказать, что с нашей... моей... твоей квартирой? Ей предстояло ждать его здесь, и он не желал, чтоб она расстраивалась. — Я обещал рассказать потом. — Потом ещё не наступило? А когда?... — Ты опять без одежды у меня, это становится уже традицией. Сохраним? — сменил он тему разговора. — Я попадаю к тебе всегда внезапно и всегда в разные места. Сколько тайных убежищ ещё у тебя? — Много! — засмеялся он, с аппетитом поглощая еду. — Тебе сегодня привезут твои наряды из... одного не тайного для тебя... убежища. — Ты не отвезешь меня в город? Мои родители будут беспокоиться. Он указал на телефон: — Скоро ты снова будешь жить отдельно от родителей, они должны привыкнуть не видеть тебя часто. Предупреди их. Сегодня ты моя гостья.Она огляделась: — Холодный дом. Красивый. Нет ничьих следов. У тебя есть семья? На работе они не сплетничали о хозяине, как-то не случилось, да и не о чем было. — Конечно, есть. — Где она? Кто? — Ты всерьёз хочешь знать? Зачем? Действительно, зачем ей это? Она же не мечтает с ним подружиться. Она всего лишь спит с ним. — Пока я буду здесь одна,... никто не придет? — Придет. Сюрприз! — он усмехнулся и ушел одеваться. — Не хочешь поправить мне галстук? — стоя в прихожей перед ней в его футболке. Галстук был безупречен, но она поправила. Лика заперлась на все замки и села с книгой. Днем заехал уже знакомый ей шофер. Привез её одежду из его городской квартиры и несколько сумок новой. С ним приехали массажистка и косметолог: М. А. баловал её — поняла Лика. Она позанималась на тренажерах, погуляла по двору и прилегла: М. А. застал её спящей.Анжелика проснулась оттого, что её трогали за лицо. С трудом выбравшись из тяжелого послеобеденного сна, она обнаружила себя скованной, с только что вставленным кляпом. Без света, в полутьме раличила она его плотный силуэт рядом с собой. Он опустил руку к её паху и после нескольких мастурбирующих касаний втолкнул в вагину скользкий вибратор. Ещё несколько чувствительных манипуляций — другой прибор упруго вошел в узкое отверстие. Странно растянутая
