старались не причинить друг дружке боли, неудобства. Кате очень нравилось засасывать мамин язычок к себе в ротик и держать его там подольше. А мамочке нравилось облизывать сладенькие губки дочки. Катя заметила, из мамочки сильно потекло, её нежные сосочки натопорщились и стали твёрдыми. Она обмакнула свои тоненькие пальчики в маминой смазке, и, приблизив к себе, начала нежно облизывать жидкость мамы.
— Мамочка, ты вся течёшь, давай я полижу тебе писю, — сказала Катя, нагибая изящное тело своей мамочки, что бы полизать её.
— Нет, Котик, стой. Я хочу чего-то другого, чего-то, что мы ещё не пробовали.
— Мамочка, может, я тебе уже не нравлюсь? Я тебя больше не удовлетворяю? — на глазах у дочки появились слёзы.
— Да нет же, маленькая, я не это хотела сказать. Успокойся, доченька. — Татьяна прижала к груди голову дочки и начала гладить руками её.
— Мам, я всё сделаю, что ты хочешь, ты только скажи.
— Ты помнишь вчерашний фильм?
— Конечно, мне очень понравилось.
— Мне тоже, особенно там, где мамочка била по попке свою доченьку.
Давай попробуем: ты сегодня моя рабыня, а завтра — я твоя.
— Конечно, я согласна! — улыбнулась Катя, посмотрев с улыбкой на маму.
— Только я про тебя буду плохо говорить и очень сильно бить. Ты должна будешь выполнять беспрекословно все мои приказы. Ты согласна?
— Конечно да, мамочка, ведь завтра я смогу с тобой делать то же самое. Правда?
— Да доченька. Начнём прямо сейчас?
— Да, я готова быть твоей рабыней.
— Ну это мы посмотрим, а пока принеси мне чашечку кофе. Сегодня ты меня такой ласковой и нежной не увидишь+ — с необычным блеском в глазах сказала Татьяна.
Катя довольно быстро управилась со своей задачей, она поставила на столик кофе и увидела мамочку совсем в новом облике: на ней были длинные сапожки на толстой платформе, клетчатые чулки и строгий корсет. Всё это превосходно сидело на её теле и придавало больше строгости и жестокости.
— Ой, мам, какая ты необычная
Не успела дочка это договорить, как мама резко встала и нанесла удар по попке дочке с неимоверной силой. От неожиданности Катя вскрикнула и упала на коленки, по щекам быстро покатились слёзы, а в месте удара начало сильно жечь.
— Вот сука несчастная, запомни — я тебе не мать, теперь я для тебя: Госпожа, а ты, несчастная шлюха, моя рабыня и будешь делать всё, что я захочу. Ты меня поняла, маленькая сука?
— Да, Госпожа, я виновата перед Вами, простите меня. — у Кати на глазах навернулись слёзы, она не привыкла к такому обращению.
— За эту провинность на первый раз ты получишь десять ударов плетью.
Услышав это, Катя только расплакалась, представив, что её ожидает.
— Что надо сказать госпоже?
— Я-я н-н-не знаю+ сквозь плач сказала Катя.
— Ах ты, сука похотливая, сейчас я тебе покажу, — мать ещё раз ударила Катю всё с той же силой. — ты должна благодарить меня, что я назначила тебе так мало ударов!
— Спасибо, Госпожа, за Вашу доброту, Вы — самая лучшая! — буквально прокричала Катя, заливаясь слезами.
— Теперь-то лучше. А сейчас мы притупим к самой процедуре. Стань раком и выставь свою похотливую, траханную задницу!
Катя покорно стала к стенке, задрала юбочку и выставила свою очаровательную попочку.
Татьяна взяла в руки чёрную, разбитую на лоскуты плётку. Сначала она водила плёткой по писе и попе Кати, и как только дочь расслабилась, мать нанесла плёткой серию из нескольких ударов. Кате ничего не оставалось, как только кричать+ После, того, как Госпожа завершила избиение дочки, она села на кресло,... взяла кофе, и стала смотреть на Катю. Катины ножки широко раздвинулись, на попке были видны покраснения, а киска лишь немного увлажнилась. В такой позе Катя стояла несколько минут, она