умоляя не бить её и обещая быть послушной. Один из мужчин подходит к её лицу, хватает за волосы, поднимает ей голову, а другой рукой расстёгивает брюки и достает член, направляя его в рот девушке.
— Соси, и только попробуй прикусить!
Вижу, как девушка облизывает член и мошонку громилы, в то время как второй продолжает её бить, действо тянется невыносимо долго для меня. Вот мужчины поменялись местами, и тот, которого девушка только что с таким тщанием ублажала, теперь продолжает побои.
Смотрю на оригиналы, они стоят по обе стороны от меня и любуются собой. Их руки у меня на плечах. Взгляды жёсткие, хотя один непроизвольно и мечтательно облизывался, когда показывали его член в девичьем ротике.
А на экране девушка уже обсасывает члены обоим мужчинам. Позади неё стоит огромный слюнявый дог и имеет её. А она улыбается, подмахивает ему, хотя по щеке ползёт слезинка. Понимаю, то же, а то и худшее ожидает меня. И мысленно сдаюсь. В конце концов, одели меня неплохо, кормить должны, раз уж я им так дорого обошлась. Ну и мужика у меня уже год, как не было.
Проклятая Клара, видимо, не только гинеколог, венеролог и визажист, но психолог, и сам дьявол.
— Ну, что, фройлян созрела? Мы не хотим, чтобы нас побили мешками с песком, отодрали в рот и отдали нашему замечательному пёсику? Мы готовы на работу в бордель?
— Я ведь даже не поела
— А, так всё дело в тарелке супа? Айн момент!
Меня накормили, напоили пивом, а под конец Клара налила мне и себе по рюмочке вина за мою будущую карьеру проститутки. Потом на меня накидывают халат и завязывают глаза.
— Для твоей же пользы, девочка, а то на улице солнце, ослепнешь ещё после наших сумерек, — воркует Клара. Меня берут под руки и куда-то ведут. Потом сажают в машину и везут. Долго. Приехали. Входим в какой-то дом, поднимаемся по ступенькам. Стук. Скрип отворяемой двери.
— Фрау Дорт, вот и новенькая!
С меня снимают повязку. Передо мной немолодая дама, пышная, но не лишённая фигуры и шарма в летнем брючном костюме с высокой тяжёлой башнеобразной причёской химически-бронзового цвета. Она берёт меня за подбородок одной рукой, а другой развязывает пояс халатика. Понимая, чего она хочет, снимаю его.
— Хорошая девочка, послушная, ну-ка, повернись, о-о-о, шкурка целая! Клара, она столь разумна?
— Да фрау Дорт, она очень понятлива. Послушала лекцию, получила пару пощёчин, посмотрела, как Отто и Готлиб вместе с пёсиком воспитывали ту девочку из Одессы, и успокоилась. Хорошо владеет немецким, здорова, женщина, не рожала и давненько не трахалась!
— Ох, Клара, ты всегда была моей лучшей девочкой, жаль, что тебя забрали в офис. Может, вернёшься?
Фрау Дорт и фрау Клара начинают хихикать, тыкая друг в друга пальцами. Потом фрау Дорт поворачивает свою башню ко мне:
— Так у тебя давно не было мужика? Сегодня же исправим. Как ты умеешь трахаться? Анал, орал, классика, лесби? Стриптиз танцевать умеешь? Я краснею. Из всего, что мне перечислено я практически знаю лишь классику, и ту ограниченно.
Клара смеётся: — Это же русская, да ещё приехавшая наниматься в горничные, а не профессионалка. Лучше всего такие умеют изображать невинность! Это мою бордельмаман, похоже, пока устраивает. Она отдает последние распоряжения:
— Сейчас пойдёшь к себе в комнату, Готлиб покажет. В семь — ужин. В восемь — выходишь к клиентам вниз. Ночью в баре обслуживание за счёт заведения, но лучше — крути клиентов. И чем больше — тем лучше. Все деньги, полученные от клиентов, отдаёшь мне! Ты за них получаешь жетоны. Их сдашь мне в конце недели. За непослушание, воровство, вымогательство у клиентов, грубость, драки, попытки побегов и доносов — экзекуция. Поняла? Да, старайся пользоваться презервативами. И при классике, и при минете, и при анале. По субботам вас осматривает врач, но подцепить СПИД или
