лобок, — Придется снова мазать тебя кремом в тех же местах.
Тщательно вытерев меня мокрой тряпочкой, медсестра выдавила на пальцы щедрую порцию крема и принялась щекотно мазать мне лобок. После этого настала очередь моего «писюнчика».
— Надеюсь, сейчас Витюша ничем не будет отсюда брызгать? — улыбнулась она, легонько дотронувшись пальцем до кончика головки, — Или снова устроишь мне первомайский салют?
Густо покраснев, я смущенно опустил взгляд.
— А теперь задираем ножки вверх, — объявила Таня, — Надо помазать Витюше попу. И конечно вот этот маленький мешочек у малыша между ножек.
Медсестра рывком задрала мне ноги вверх, прижав мои колени к груди.
— Хорошенечко помажем со всех сторон этот розовый мешочек, — улыбнулась Таня, — Мы же не хотим, чтобы у Витюши появились опрелости. А мошонка у мальчиков — самое уязвимое место.
Я задрыгал ногами от нестерпимой щекотки.
— Как один маленький мальчик боится щекотки, — засмеялась Таня, — Потерпи. Должна же я как следует помазать тебя между ножек. Каждый укромный уголок.
Мне ничего не оставалось, как терпеть мучительную щекотку.
— А теперь займемся Витиной попой, — сказала Таня, выдавливая новую порцию крема на кончики пальцев.
Чужая ладонь начала щекотно скользить ввер-вниз у меня между ягодиц. Неожиданно я почувствовал, как Танин палец уперся в мою чувствительную дырочку. Не удержавшись, я громко пукнул.
— Как не стыдно! — засмеялась Таня, быстро углубившись пальцем мне в попу, Пропихнем немножко крема вовнутрь. Чтобы лучше какал.
Вытащив палец у меня из попы, Таня опустила мои ноги вниз и я понял, что мучительная процедура наконец закончилась.
— Полежи пару минут, чтобы впитался крем, — сказала Таня, — А чтобы не скучал, я займусь с тобой массажем и гимнастикой.
Таня сняла с меня майку, оставив совсем голышом.
— Поднимем ручки вверх, — ласково улыбнулась она, — А теперь вниз. И в стороны. Вот так.
Медсестра начала сгибать и разгибать мне руки.
— Такой ты, Витя, сейчас смешной, — засмеялась она, — Лежишь голышом с соской во рту.
После рук Таня начала делать упражнения с моими ногами, насколько позволял гипс на одной из них. Я по-прежнему стеснялося медсестры, но было и другое, давно забытое чувство — что кто-то по-настоящему обо мне заботится.
— А теперь массаж, — объявила девушка, — Погладим Витюше грудку. Теперь животик...
Не удержавшись, я громко пукнул.
— У мальчика газики, — с ласковой улыбкой сказала Таня, — Надо помассировать животик, чтобы малыш попукал.
Медсестра принялась массировать меня вокруг пупка, заставив несколько раз пукнуть.
— Ну что, полегчало? — заботливо спросила она, — Больше не болит животик?
Весь красный от смущения, я мотнул головой. Так не хотелось выплевывать соску и что-то отвечать медсестре.
— Ножки массировать не буду, потому что они у малыша больные, — сказала Таня, — Витюша упал с...
Таня сделала паузу подыскивая нужное слово. Я с интересом ждал, как же она назовет мою аварию на гоночном треке.
— Упал с трехколесного велосипеда, — сказала Таня.
Я не выдержал и, выплюнув соску, громко захохотал.
— Ага, с трехколесного велосипеда класса суперспорт, — хмыкнул я, отсмеявшись.
— Ш-ш-ш, Витюша! — сказала Таня, всунув мне в рот соску, — Малыши так не разговаривают.
Таня пощупала мне лобок и удовлетворенно улыбнулась.
— Можно одевать, — сказала она.
Медсестра извлекла откуда-то снизу памперс и ловко его мне одела. Вслед за подгузником Таня натянула на меня майку.
— Извини, малыш, — сказала она мне, — Соску мне сейчас у тебя придется забрать.
Забрав у меня соску, Таня помогла мне перелезть на носилки и куда-то ушла. Я
