запихнула трусики в ротик Ариэль и потрепала её по щеке.
— Наслаждайся своим вкусом, — сказала Линда и теперь связала её ножки.
Закончив, она вдруг почувствовала, что они не одни в комнате. Осторожно повернув голову, она поняла, что проснулась Камиа. Это было очень некстати, однако в следующее мгновение боковым зрением она увидела чем занимается девушка. А Камиа в это время нежно мяла свою грудь, а другая рука давно обосновалась в трусиках. Наслаждение от действа, на которое она наблюдала украдкой, было настолько сильным, что она не могла остановиться и, сжавшись, сдерживала дыхание, лишь бы её не заметили.
Линда наклонилась к уху Ариэль и прошептала:
— Не волнуйся, Камиа тебя видит, и ей очень нравится всё, что я с тобой делаю.
Глаза Ариэль округлились в ужасе, она замычала, но ни чего не могла сделать. Линда минуту наслаждалась её беспомощностью, а потом перевернула её на спину. Ей мешал лифчик. Не хотелось рвать такую красоту, но выхода не было. Лифчик сначала не поддавался, а потом с треском разошёлся и раскрыл грудь Ариэль.
— Так-так, — довольно, проговорила Линда, играя пальчиком со вздувшимся соском Ариэль. — Что тут у нас? Они такие твёрдые, как камушки.
Ариэль замычала и замотала головой.
— Да, да, да, — засмеялась Линда, грубо схватив её за соски. — Ты говоришь «нет», но твоё тело давно сказало «да». Так к чему этот спектакль?
Ариэль отвернулась. Слёзы всё также скатывались по её щекам и падали на пол. Она была раздавлена, унижена, теперь у неё не было сил сопротивляться, и она просто лежала и ждала что ещё сделает с неё Линда.
А Линда тем временем сжала её соски между пальцев и грубо потянула вверх. От неожиданности Ариэль выгнулась и замычала. Но Линда не прекратила, а напротив, начала крутить сосками, так что грудки принцессы запрыгали перед ней. Ариэль выгибалась как могла, она мычала, но Линда без труда угадывала в этом не боль, а наслаждение.
— Нравится когда с тобой так обращаются, — даже не спросила, а утвердительно сказала она.
Камиа не сводила с них глаз — Линда чувствовала её пристальный взгляд, и это только раззадоривало её. Она грубо игралась с грудью Ариэль, наслаждаясь её беспомощностью и стыдом. Ей нравился румянец стыда, заливший прекрасное лицо принцессы, кристально чистые слёзы, скользившие по её щекам, нежная кожа и вздувшиеся затвердев соски. Она не останавливалась ни на мгновение, и хотя слёзам Ариэль не было конца, она знала, что боль осталась далеко позади, и это больше всего унижало Ариэль в этот момент.
— Ладно, принцесса, — разжав пальцы, сказала Линда. — Хватит валяться.
Ариэль замычала что-то, в чём чувствовались боль и разочарование.
— Не переживай, ты получишь всё, чего хочет твоё грязное тело, — довольно хмыкнула Линда и одним рывком посадила её перед собой.
Грубо прижав её спиной к себе, она взяла её за подбородок, и жадно облизнула её лицо. Она пила её слёзы, и наслаждалась их вкусом, вкусом отчаяния Ариэль. Она начала грубо целовать её лицо, ласкать языком её шею, ласкать ушко и щекотать у краешка губ. Ариэль снова замычала. Она пыталась отстраниться от юркого языка Линды, но та слишком крепко держала её, и принцессе пришлось терпеть эту унизительно сладкую пытку.
Тем временем Линда обеими руками взялась за её грудь. Она крепко сжимала её ладонями и грубо мяла её, словно пытаясь раздавить.... Каждое её движение заставляло Ариэль вскрикивать, но трусики не давали вырваться крику отчаяния и наслаждения, превращая его лишь в сдавленное мычание. Линда умело играла её телом, и Ариэль могла лишь подаваться каждому движению рук, грубо и бесцеремонно сжимающих её нежные грудки.
— Ты такая мягкая тут, — заговорщицки протянула Линда, глядя через плечо на её грудь. — Она не большая, но такая красивая, что наверняка парни табунами
