разрешили даме умыть лицо.
Униженная и сломленная, дама на слабеющих ногах подползла к умывальнику. Чистая холодная вода смыла с ее красивого, с тонкими, аристократическими, чертами, лица, блевотину. Дама долго и тщательно ополаскивала рот. Вскоре ей стало намного лучше. Шолпан Дамировна аккуратно очистила свои панталоны и ноги от остатков блевотины.
По робкому заискивающему взгляду, который дама теперь бросала на уголовниц, те поняли, что их пленница окончательно сломлена.
Часть 9. Опущение
«Неужели это все происходит со мной?», — думала госпожа Ишкимова, когда уголовницы вновь связали ей за спиной руки и поставили на колени перед голой Нинкой, которая лежала на матраце, раздвинув ноги.
Обычно, это она, Шолпан Дамировна Ишкимова, строгая и холодная бизнес-леди, вызывала страх в душах ее подчиненных. Шолпан Дамировна очень любила, когда подчиненные, будь то мужчины или женщины, вытягивались перед ней в струнку. Дама всегда упивалась властью. Когда она шла по офису и с ней здоровались, она никогда не отвечала. «Достаточно того, что я плачу им высокую зарплату», — всегда думала дама.
Шолпан Дамировна относилась к той категории женщин, которые являются особами эмоциональными и импульсивными, зависящими от сиюминутного настроения. Ей, например, ничего не стоило, запросто швырнуть в лицо своему заместителю, пожилому, с почтительной сединой мужчине, его же письменный доклад, только потому, что в доклад по вине машинистки вкралась опечатка или была допущена одна грамматическая ошибка. А своих молоденьких секретарш она обычно вызывала к себе в кабинет и унижала их, заставляя рассказывать интимные подробности жизни девушки с ее молодым человеком. Неудивительно, что в компании Шолпан Дамировны была очень высокая текучка кадров.
— Ну, в чем дело, блевоглотательница! — Нинка с нетерпением ожидала, когда дама начнет удовлетворять ее своим язычком, — И обмажь язык слюной! Чтобы мне не было жестко!
Дама подползла на коленях к Нинке, увлажнила язык слюной и осторожно прикоснулась его розовым влажным кончиком к клитору бандитки. Нинка довольно застонала, а Верка прижала лицо дамы к промежности соучастницы. Шолпан Дамировна почувствовала солоноватый запах половых органов. Клитор Нинки уже достаточно высунулся из складок половых губ и дама, нащупав языком твердую головку клитора, стала тщательно его массировать.
— О! О! О! Какая ты классная! Давай еще мягче! Вот так вот, чуть вверх. О! О! О! — стонала Нинка. Когда Нинка, разомлевшая от сильного оргазма, сползла с матраца, ее место заняли сначала Оксанка, а потом и Верка.
После такого унижения, Шолпан Дамировна надеялась, что уголовницы оставят ее в покое. Но беспомощный и жалкий вид совсем недавно такой высокомерной и надменной, а теперь покорной и сломленной, красивой молодой дамы, только сильнее возбудил похоть бандиток.
— Вы будете пытать меня! — пролепетала госпожа Ишкимова, когда Оксанка и Верка растянули ее на матраце.
Нинка присела на корточки перед обнаженной, в одних длинных панталонах, дамой, руки которой по-прежнему стягивала за спиной липкая лента скотча.
— Ну что ты, сладенькая наша, мы только опустим тебя пару раз и все! Не бойся нас! Тебе, наверное, тоже будет приятно! — издевалась Нинка над беззащитной пленницей.
«Хоть бы я потеряла сознание, чтобы не чувствовать и не видеть все это!» — думала дама, когда голая Нинка полностью легла на нее и стала ласкать стройное, хорошо сложенное тело пленницы грубыми сильными руками и языком. Шолпан Дамировна почувствовала, как Нинка спустила с нее длинные дамские кружевные панталоны. Верка и Оксанка стояли вокруг матраца и подсказывали Нинке, как лучше насиловать даму.
«А, а, а! Как приятно!», — дама почувствовала, как горячий язычок Нинки мягко стал ласкать ее промежность и половые губы.
