большой, что бы стать грудью любимой, но вот для лучшего трофея победителя подходила на все сто процентов. Объём талии едва достигал восьмидесяти сантиметров при ста тридцати сантиметровом объеме бедер, она казалась осиной. Из ста шестидесяти трех сантиметров её роста длина ног составляла девяносто пять, то есть почти от ушей.
Мягкий овал лица привлекал женственностью своих линий. Длинные прямые волосы почти черного цвета прекрасно сочетались с большими карими глазами, радужка которых была прорезана четкими линиями яркого янтарного цвета. Легкая горбинка на тонкой линии носа средней длины, появившаяся после неудачного падения в детстве ничуть не портила общего впечатления, а наоборот добавляла лицу девушки самобытности и шарма. Не самые пухлые губы зачаровывали изящностью своих линий, с едва приподнятыми от природы кончиками, напоминавшими легкую улыбку. Вся эта прелесть венчала высокую, тонкую шею.
Стоило ей показаться в компании, как помимо ухаживаний разного рода, к ней начинали поступать предложения от разных режиссеров, фотографов, художников, модельных агентств и прочие. Спектр их варьировался от съемок для мужских журналов, до позирования живописцам, от хождения по подиуму, до эскорт услуг богатым бизнесменам, от съемок в серьезном кино, до обычной порнографии. И все обещали водрузить её на пик славы, богатства и успеха.
Но в ранней юности девушка поклялась себе, что никогда не будет зарабатывать телом. Она была умна и не хотела стать очередной пустышкой нырнувшей в шоу-бизнес и ставшей в нем простой шлюхой, пусть и безумно дорогой. Это решение начало созревать у неё в голове, когда в коридоре школы, она случайно услышала, как её первая любовь, симпатичный мальчик, который так мило ухаживал за ней и стоял под окном, дожидаясь каждого свидания, лишив её девственности, похвалялся этим перед половиной школы.
— Обычная соска, такая же, как и все, — весело говорил он своим друзьям, — таких как она только и трахать.
Каждое слово, слетавшее с его губ било её сильнее железного прута в руках садиста. Конечно, потом он заметил её и принялся отговариваться и юлить. Взывал к её пониманию, и пел песни о своей безумной любви к ней, но всё было кончено. Она впервые столкнулась с подобной ситуацией и психологическая травма долго не давала ей вылезти из скорлупы, в которую загнали девушки слова малолетнего придурка.
Следующий роман случился лишь на первом курсе института, и он тоже разочаровал её. Парень, клявшийся ей в вечной любви, изменял ей с другими девушками, которые завидовали её внешности и стремились всячески испортить их отношения. Её же спутник, обрадованный такой доступностью окружавших его сокурсниц, во всю пользовался ей и однажды был пойман на месте измены. Его уговоры так же ни к чему не привели и вместо того, что бы смириться с этим, он принялся разносить по институту разную ложь о любви своей бывшей девушки к грязному сексу, что ещё больше возбудило интерес к ней со стороны других кобелей.
Так или иначе, она продержалась до третьего курса, где её соблазнил её же собственный преподаватель. Ему было за тридцать, и девушка понадеялась на его порядочность, но в последствии выяснилось, что за секс с ним она могла рассчитывать на отличные оценки по его предмету, но не больше. Он был женат.
И Кристина в конец разуверилась в том, что мужчины способны думать о ком-то кроме себя и считаться с чем-то кроме своего эгоизма. Эту уверенность она и пронесла через остальные годы своей жизни как икону. Укрепив её и совершенно забыв о том, что любое обобщение по определению является ложным.
— И что вы делали? — спросила она, услышав фразу про ухажеров.
— Ну а что делают молодые девушки, — усмехнулась, вспомнив молодость, тетя Зоя, — как и все отбивалась от тех, кто не нравилась и встречалась с теми, к кому испытывала симпатию.
