Этот рассказ — маленький подарок госпоже Элеоноре де Бове.
Час-пик — он час-пик не только на дорогах города с многочисленными пробками и непрекращающимся гулом клаксонов, но и в метро, и даже на подвеске. Когда-то я даже представить себе не могла что этот огромный состав может быть забит людьми под завязку, но это продолжалось не долго. Утром он был ещё нормально наполнен, что можно было сесть, можно было стоять не толкаясь, но днём... К обеду начиналось вообще что-то страшное, и сейчас я была в самой его гуще. Людей в вагоне было так много, что я еле пролезла внутрь, а теперь стояла, зажатая многочисленными телами, пытаясь не задохнуться. Хорошо хоть подвеска всегда шла очень плавно, иначе бы один толчок, и вся эта масса повалилась бы, задавив меня. Но и так было очень не хорошо, хотя бы потому что моя фуку наверняка уже была помята, а юбку я каждый раз пыталась поправить, но у меня это не очень получалось.
Я была с госпожой, она везла меня показать свою работу, но толпа ещё на входе разделила нас. И теперь, со своим микроскопическим ростом, я могла только гадать, где она.
Но не успела я в очередной раз подумать об этом, как передо мной оказалась она. Я не понимала, как ей удалось пройти через эту стену, но она была очень сугойной и сильной, что я была почти не удивлена.
— Вы здесь, госпожа... — смущённо проговорила я.
Она с загадочной улыбкой посмотрела на меня сверху вниз, и меня смутила эта улыбка. Неужели госпожа что-то задумала? Неожиданно она выдернула из плотной стены людей какую-то девушку в фуку, которая сильно смутилась от такой неожиданности. Люди сжали нас со всех сторон, и я теперь стояла, уткнувшись в её не самую маленькую грудь.
Она была не из нашей школы, я это могла сказать точно. Я попыталась посмотреть на её лицо, но в этой моём положении это было не так просто. Я только разглядела красивый маленький носик и тёмно-синие волосы, коротковато, но очень красиво постриженные. В этот момент она мне кого-то напомнила, но кого именно я так и не поняла.
Но что же делает госпожа? Неужели девушка ещё одна рабыня госпожи? Но почему она ведёт себя так, словно в первый раз видит госпожу? Я не чувствовала ни какой покорности...
— Сучка, я нашла тебе подарок, — сказала госпожа, и я чувствовала её взгляд.
Я стояла и ждала, не понимая, о чём говорит госпожа. Какой подарок? Ни чего не понимаю...
— Сними её трусики, — приказала госпожа, и я почувствовала в её голосе стальные нотки.
Трусики?! Прямо в этой толпе?!
— Но... — было возразила я, но тут же получила пощёчину.
Я не знаю как госпожа это делает, но даже если у меня голова будет замурована в бетон, она всё равно даст мне по лицу как следует для покорности. Ни когда не понимала, как так получается, но это было так и сейчас.
От звонкой пощёчины щека горела, и испугавшись продолжения, я нырнула к юбке девушки. Чёрт... Как тут много народу... Хорошо хоть все стоят спинами к нам, а то бы мне пришлось лицезреть немало ширинок и юбок... Не думая о ширинках и юбках, я задрала тёмно-синюю юбку девушки, которая тут же вяло засопротивлялась, подавшись назад.
— Тебя, грязная потаскуха вообще не спрашивают, хочешь ты этого или нет, — сказала ей госпожа, своим властным голосом.
Госпожа была великолепна, и девушка даже не зная кто с ней говорит уже покорно замолчала, почувствовав что её место вовсе не наравне с госпожой. Я не видела что творится с её лицом, но почувствовала мелкую дрожь в её теле, но главное, она больше не пыталась сбежать! Поистине, голос госпожи действовал безотказно.
Но нельзя было рассиживаться, и я принялась исполнять приказ госпожи. Мне показалось, что на девушке странные трусики — вроде бы обычные, но какие-то не такие. Они были белыми, даже с игривым бантиком, но совсем без чего-нибудь эдакого, что я любила. Ну почему у людей такой вкус? Хотя бы капельку кружева,
