порочны от природы, они любят властвовать и унижать других, прикрываясь отвратительными моральными принципами и ханжескими воплями о добродетели. Если же вы M, во время полового акта задумаете уничтожить жертву своей страсти, то поверьте, вы уже не сможете призвать на помощь свою добродетель. Пока семя не изольется из вашего члена, вы будете насиловать, пытать и мучить, не ограничиваясь никакими моральными рамками и получать при этом, безумное удовлетворения, которое никогда не подарит вам ни сдержанность, ни терпимость. Таким образом, я с радостью посылаю добродетель в объятия лесных нимф и дарю пороку то самое место, которое освободила для него эта мелочная, сварливая госпожа!
— Нимье, вы ловко уходите от ответов на конкретные вопросы, но ваши реплики не убедительны. Надеюсь, рано или поздно, вы придете к истинному пониманию терпимости и научитесь получать удовольствие от добрых дел. В противном случае, вы сами станете жертвой, чей либо порочности, — встав из-за стола, M поклонился гостям и добавил, — Желаю всем спокойной ночи. К сожалению, я должен покинуть вас, ибо у меня еще много дел в приходе.
Я проводила своего гостя до двери и отметила, что M взволнован и встревожен происшедшим разговором. Когда я целовала священнику руку, мой друг произнес мне на ухо: \"Дорогая, N, мне кажется, что Нимье безумен и, вероятно, опасен. Надеюсь, вы не станете делить с ним свое родовое ложе. Я бы вам искренне не советовал этого делать! \»
Остаток вечера я провела с маркизой, которая с трудом отходила от шока и теперь плакалась на моем плече, описывая свои душевные страдания от свершившегося разговора. На задушевные беседы я потратила не менее часа. Наконец, когда я покинула маркизу, и отправилась в комнату своей племянницы, ко мне нерешительно подошла Марта. В ее руках находилось письмо следующего содержания.
Дорогая мадемуазель N. Ваш восхитительный облик и свободомыслие до глубины души поразили не только меня, но и мою супругу Ридицию. Мы бы очень хотели провести с вами эту прекрасную ночь, которая навсегда останется для нас самым волнующим воспоминанием текущего года.
Ваш Нимье
Поскольку время было позднее, а ... характер таинственного мага был мне неизвестен с самой отвратительной стороны, я решила отказать своему гостю в его \"бестактной\» просьбе. Взяв в руки свечу, я зажгла ее крохотный фителек и пошла на второй этаж дома. Портреты суровых предков смотрели на меня с вышины стен, холодя угрюмыми ликами мою душу. Это были воинственные люди, являющиеся древним сосредоточением гордости нашего рода. Естественно, я не могла сравняться с ними в величии, поскольку была всего лишь жалкой развратной волшебницей.
Поднявшись по скрипучим ступеням, я в нерешительности замерла у дверей гостиной комнаты. Несколько долгих мгновений я растерянно стояла у порога, не зная то ли вернуться обратно в свою комнату, то ли распахнуть приоткрытую дверь. В этот самый момент до моих ушей донесся еле слышный сдавленный всхлип. Преисполненная любопытства я открыла дверную створку и увидела следующую картину. Прямо на полу, перед белым пространством огромной кровати сидела, крепко связанная Ридиция. Ее ноги и руки были закованы кандалами, а между сосками свисала цепочка, утяжеленная многочисленными грузиками. Рядом с ртом девушки висел круглый кляп, тогда как половые губы Ридиции были раздвинуты в стороны хитроумным фиксаторами. Жена Нимье была одета в корсет, чулки и туфельки на высоких каблуках. Сделав шаг вперед, я заметила, что рот Ридиции полон спермы, которая медленно скатывалась вниз вдоль уголков дрожащих от негодования губ. По всей видимости, Нимье успел удовлетворить свою похоть несколько минут назад и теперь выполнял в жизнь свою теоретическую программу, наслаждался мучениями несчастной девочки.
— Грязный самец, — с негодованием произнесла я, взирая на
