особого не происходит — девушка греется на полуденном солнышке, только и всего, — пришел в себя...
Еще раз «облизнул» взглядом округлые колени, нежно-упругие ляжки, крутые бедра, рельефный животик, и конечно, практически обнаженные груди, тугие, налитые сводящей ... с ума живой тяжестью, с твердыми вершинками-сосцами. В этот момент я и почувствовал, что кровь вовсю кипит, а трусы явственно становятся тесноваты... Мне стало стыдно. И за себя, и почему-то за Олю. Я тем не менее, улыбнулся непонятно чему, и весело похвалил дочку за отлично разбитый лагерь. Она повернулась ко мне, и ответила, что уже заждалась. При этом взгляд её был какой-то... Ожидающий, что ли? Я мысленно отругал себя последними словами, и стараясь на неё не смотреть, принялся за уху...
Уха на самом деле столь же нехитрое блюдо, что новомодная лапша быстрого приготовления. Умеючи, можно управиться минут за пятнадцать. Столько времени мне хватило, чтобы собраться с мыслями. Кажется, я переусердствовал, любуясь дочкой... Какие бы мотивы не двигали мной раньше, сейчас я точно знал, что испытываю — я её попросту хотел, как мужчина, без всяких сомнений... Вот и сейчас при мысли об этом я почувствовал сладкую греховную истому, а член опять начал твердеть, будто и не побывал в работе только сегодня ночью... Я быстро высыпал нарезанные овощи в котелок с рыбным бульоном, мелкую рыбешку выбросил, а сигов разложил на тарелке, отделяя белое, сочное мясо от костей. Наташа сначала с любопытством следила за моими действиями, затем принесла пенку и села рядышком, обняв руками колени.
— Папка, а ведь я тоже умею уху варить, — внезапно сообщила она, видимо чувствуя мою неловкость.
— Когда же ты успела научиться? — спросил я. В походы она с нами ездила редко, обычно проводя выходные дома...
— Меня один рыбак научил, на Эгейском море. — улыбнулась она. Ох уж эта улыбка, эти ямочки на щечках...
— Так они же морскую рыбу варят, — подумав, заметил я, — Это не одно и тоже. — Ну, он почти все делал как ты, правда, они там редко из одной рыбы варят суп, обычно кладут креветок или октапусов каких-нибудь... Очень вкусно, и никаких особых тонкостей, главное, все свежее...
— Ну им хорошо, возле моря-то, — поддакнул я, — а как ты познакомилась с рыбаками?
— Там был один русский, представляешь? Молодой парень, лет двадцать. Из белоэмигрантов еще... Он меня с ними познакомил, и всему научил. Его Андрей зовут. Семья у него совсем бедная, вот он и рыбачит во время каникул, чтобы на учебу заработать...
— Как интересно! — заметил я, понимая, к чему клониться разговор, — Вы подружились с этим Андреем?
— Да не то чтобы... — глаза Наталки слегка затуманились... — Он неплохой парень. конечно, но такой... Такой меркантильный! Думает только о деньгах. Он и за мной начал ухаживать, как потом оказалось, потому что решил, что я дочь российского олигарха.
Что и говорить, есть у меня такой знаменитый однофамилец. Даже жалко немного простофилю Андрея, право слово...
Наталка меж тем продолжала:
— ... он такой красивый парень, там климат такой, и либо человек сразу высыхает и гниет, либо вырастает в такого вот загорелого полубога... Я просто балдела поначалу, так красиво он все делал...
Я её не перебивал. Дело было ясно как божий день, — предприимчивый рыбачек навешал лапши красивой и богатой, по его разумению, дурочке... Попутно обдав романтикой аттических заливов и сладким запахом морских водорослей. — ... все было замечательно, но меня напрягало, что он все время расспрашивает про родителей, про их жизнь и прочее. И однажды после таких расспросов я не выдержала, и мы объяснились. Ну, все и выяснилось. Он был потрясен не меньше меня!
Еще бы.
— Правда, кажется и такие родители его вполне устраивали, но я его уже видеть не могла!..
Ну что тут сказать? Я как