придумав, Анна Сергеевна снова вскочила и быстрыми шагами направилась в дамскую комнату, в надежде, что там голова прояснится. Всем своим существом она чувствовала на своей виляющей (\"опять ... виляющей! \» — отчаянная мысль прорвалась сквозь бурю эротических образов) попе две пары горящих глаз. Эти взгляды, казалось, прожгли дыру на том месте, где теоретически должно было располагаться пятно — свидетельство ее порочности — и теперь медленно поджаривали атласную кожу ее ягодиц. Как ошпаренная двадцатипятилетняя женщина со всех ног припустила к заветному клозету.
Захлопнув за собой дверь, она вступила в легкий полумрак помещения. Каблуки босоножек гулко стучали по серой плитке. Здесь было намного прохладнее, чем у них в офисе, и здесь она была одна. Правда никакой прохлады женщина не замечала, все ее тело охватил сильный жар, сердцем которого было ее междуножье. Подойдя к зеркалу, Аня принялась поправлять прическу. Длинные (до пояса) волосы соломенного цвета сильно растрепались, и не было больше смысла держать их в конском хвосте. С распущенными волосами из зеркала на нее смотрела очень симпатичная молодая девушка, способная украсить собой любой порно фильм. Ассоциация с порно фильмом в прекрасную головку пришла не случайно — именно такими распущенными и представляла себе Анна актрис подобного жанра. \"Боже, да на кого же я похожа!?\» — в который раз целомудренная мысль попыталась достучаться до Аниного сознания.
Ее размышления были грубо прерваны открывающейся дверью. Аня поздно спохватилось о своей ошибке — нужно было закрыть входную дверь в туалет. Компания на \"И\» такую ошибку не повторила. Щелчок закрываемой щеколды глухим ударом отозвался в сердце женщины, мгновенно перекочевав оттуда в пышные груди, от чего соски напряглись еще сильнее, хотя секунду назад женщина была уверена, что с такой твердостью ее соски еще никогда не стояли, и вряд ли когда будут.
— Так, так+Что это у нас здесь за грудастая шлюшка? — бархатным голосом проворковала Ира. Анне Сергеевне всегда нравился Ирин голос, такой мягкий, вкрадчивый и очень властный. Его низкий тембр взывал к ее тайной запретной натуре, пробуждая непонятно какие инстинкты. Поэтому, купаясь в волнах ее голоса, до Ани не сразу дошел смысл фразы. А когда же он все-таки дошел, щеки начальницы густо покраснели, глаза от такой наглости округлились, а с больших припухлых губ было готово сорваться ответное оскорбление.
Но голос Ирины, да и все сегодняшние переживания сделали свое дело. Что-то глубокое, чувственное, всепоглощающие проснулось в глубинах ее души. В таких глубинах, что даже ее собственное подсознание, чего уж там говорить о сознании, боялось туда заглядывать. И это \"что-то\» воспринимало фразу \"грудастая шлюшка\» как минимум не меньше, чем изысканный комплимент и полностью соглашалось со смыслом такой реплики.
Не находя слов, а точнее проглотив оскорбление, женщина неловко улыбнулась. Ее оппонентки медленным шагом подходили к своей начальнице.
Цок, цок — длинные спортивные ноги сами пятились назад, спасая свою впавшую в ступор хозяйку. Но и они спасовали, когда упругий зад, облаченный в черную материю юбки, наткнулся на непреодолимую преграду в виде дальней стены. А потом они и вовсе предали ее, позорно задрожав от возбуждения, когда резкий тонкий голосок Инны выдал мысль, к слову сказать, нечастую гостью в рыжей головке:
— А давай посмотрим, какие сиськи у нашей глупенькой стервы?
— Хммм+ — змеиная улыбка Иры говорила сама за себя. — Ты слышала, что ты должна сделать. Показывай! — в ее голосе звучал металл.
— Но, но, но девочки, что я+ ах! — бессвязное бормотание женщины было прервано звонкой пощечиной, нанесенной изящной, но сильной рукой Ирины.
— Ты что, сука, совсем отупела? Быстро показывай свои дойки! Можешь быть