сейчас только мешает выходу страсти, дарованной тебе природой, — сказав это, эльфийка прильнула к полным губам Элеоноры, и они слились в долгом, возбудившем их обеих поцелуе. Затем, словно нехотя, прервав поцелуй, служительница храма хитро улыбнулась, сделала замысловатое движение кистью руки и произнесла слово на том же странном языке. Жезл пришел в движение, начав сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее сношать королеву.
Новое ощущение движущегося внутри жезла, а так же неземной эротический поцелуй сделали свое дело — Элеонора снова кончала. Правда сил на громкие стоны уже не осталось, и она лишь утробно хрипела. Но гримаса невыразимого удовольствия так и не сходила с прекрасного лица женщины. Видя положительный результат своих действий, эльфийка игриво улыбнулась и вновь слилась в поцелуе со своей женщиной. Вдобавок ко всему она опустилась перед стонущей королевой на колени и заново принялась ласкать ее большие твердые груди. В последующие двадцать минут Элеонору поочередно накрывали еще три продолжительных оргазма, между которыми эльфийка нашептывала ей на ушко всякие обзывательства и красочно рисовала картины будущего для своей новой рабыни.
Все это время жезл упорно ходил и выходил из влагалища женщины, продолжая пульсировать. Хотя это уже была не та пульсация, что в самом начале, похожая на частое биение сердца — теперь жезл скорее вибрировал, и эта вибрация приятными волнами наслаждения разливалась по всему телу изможденной женщины, даже доходя до кончиков ногтей. Одна рука и голова королевы упирались в пол, другая рука изо всех сил терла клитор. Испод спутанных черных волос доносились стоны удовольствия. Совместными усилиями жезла, эльфийки и самой королевы она достигла одиннадцать незабываемых, ни с чем не сравненных оргазмов. Остался последний. Но ничто не могло уже, казалось, даже возбудить королеву. Обе руки и голова покоились на полу, служа лишь дополнительной точкой для равновесия тела: мышцы рук были не в состоянии работать. Коленки истерлись до крови — шутка ли, почти час им пришлось отплясывать безумный танец на каменном полу. Воздух со свистом выходил из легких, большие груди женщины часто опускались и поднимались. Из открытого искаженного немым криком рта сочилась слюна.
Жезл, повинуясь слову эльфийки, прекратил всякое движение, но продолжал вибрировать, проникнув как можно глубже в королеву — сейчас любое его движение доставило бы только боль.
— Аббатиса была права: тебе действительно нравятся в занятиях любовью собственные унижения. Без этого ты не в полной мере отдаешься своей страсти, а, не дав ей выхода, как ты успела понять, не достичь такой вершины блаженства, — говоря эти слова, эльфийка нежно поглаживала волосы и мокрое от пота тело своей жертвы, покрывая лицо королевы жаркими поцелуями.
— Ты очень устала. Я вижу. Но нам понадобиться еще один раз, моя прелестница. Да-да еще один раз ты сделаешь это для меня, ну хорошо, ради меня? — нежный голос уже не приказывал, он просил.
— Вот видишь этот кристалл? — с этими словами на полу перед королевой оказался странный формы алмаз, излучающий яркий бледно-желтый свет. Элеонора уставилась на него ничего не выражающими глазами. — Нам нужно, чтобы он светился ослепительно-белым. Как же мы это сделаем, спросишь ты — отвечу. Когда я зашла в эту комнату, он был черен как ночь. Этот кристалл вобрал энергию, выделяемую тобой во время оргазмов. Ты очень сильная молодая девушка — я не знаю никого другого, кто бы смог в одиночку забить до отказа своей энергией такой кристалл. А ты почти смогла. Ну же! Остался один раз, и он воссияет белым!
С этими словами посланница храма змейкой скользнула под все еще стоящую на коленях королеву и присосалась жаркими губами к ее лону. Ее умелый язычок быстро скользил по половым губкам и клитору
