инстинкту, он задвигал тазом, чувствуя приятную истому, разливающуюся по всему телу. Лисенок, ис-пытав несколько неприятных моментов, затих между его лап, прислушиваясь к толчкам внутри себя. Наконец щенок часто-часто задышал, и вместе с последним движением, разрядился.
— А теперь ты! — Воскликнул Хоппер, в свою очередь ложась на листья.
— А... а у меня не получается... , — расстроено сказал Тод, сев на землю и разглядывая свой живот.
Обескураженный щенок вскочил на лапы и, повернувшись и нагнув морду, принялся ли-зать мошонку и шерстяную трубочку лисенку. Вскоре оттуда появился маленький красный от-росток — Тод зажмурился от удовольствия. А Хоппер продолжал лизать его до тех пор, пока не почувствовал на своем языке брызнувшую влагу с горьковатым вкусом.
— Хоппер, ты мой лучший друг!
— И ты мой тоже!
— Мы будем лучшими друзьями! Навсегда!...
Чихающий своей выхлопной трубой автомобиль увозил с собой подросшего Хоппера, устроившегося в его кузове между ящиками с разнообразными припасами. Тод грустно прово-жал его взглядом сидя на пыльной дороге. Хлопая крыльями, к нему присоединилась Большая Мама.
— Ты знаешь, что общего между тобой и собакой? — Строго спросила она у него. — Тебе многому надо научиться!
— Он всегда будет моим другом! Мы поклялись в этом!
— Знаешь, «всегда» это очень долго... А время меняет вещи...
