столице косметическим хирургом...
\"Она что, собирается обойти всех мужчин в зале? — поразилась Джулия. — И ... кто это вообще? На шлюху, вроде бы, не похожа, уж больно неуверенно она себя ведет. Надо будет расспросить Виталия, когда вернемся домой\».
Джулия удивилась, что никто из присутствующих не обращает внимания на Маску. И лишь во взглядах некоторых присутствующих дам, когда они случайно смотрели в сторону коленопреклоненной женщины, еле уловимо мелькала какая-то странная гамма чувств: смесь презрения, чуть ли не омерзения, страха и чего-то еще, что Джулия назвала бы состраданием, если это выражение уместно в данном случае. Честно говоря, именно сострадание, которое явственно читалось на некоторых лицах, озадачило ее больше всего. Возмущение... Возможно, изумление... Одним словом, все, что угодно, но какой повод у всех этих вышколенных и разодетых сучек сострадать ей?
А Маска тем временем обходила зал, неумолимо приближаясь. И вот Джулия уже смогла расслышать, что она говорит, подходя к очередному мужчине:
— Как вы предпочитаете: орально, вагинально или анально?
\"Вот как! — изумилась Джулия. — Выходит, она не только предлагает себя, но и позволяет выбрать, как ее будут иметь! \»
И вот Маска оказалась в двух шагах от Джулии и Виталия. И тут же последовал дежурный вопрос:
— Как вы предпочитаете...
Виталий смутился, нервно оглянулся на Джулию, но тут вмешался его собеседник:
— Уважаемый Виталий Викторович пока что не является членом клуба, а пришел сюда в качестве гостя. И вам следовало бы знать,
милочка, что в первую очередь нужно спрашивать не у гостя, а у действительного члена клуба.
— Извините меня, Семен Павлович! — чуть ли не взмолилась Маска и испуганно сжалась в комочек, став похожей на жалкого котенка.
— Не говорите, пожалуйста, Ивану Федоровичу о моей оплошности, прошу Вас!
Семен Павлович нахмурил брови и, казалось, углубился в сложные размышления, после чего произнес всего лишь одно слово:
— Орально.
Маска послушно рухнула на колени, подставляя свой рот очередному члену.
Вдруг Семен Павлович обернулся к Виталику и неожиданно предложил:
— Можете присоединяться, мой друг! На правах члена клуба я могу предложить гостю фирменное блюдо клуба.
Виталик густо покраснел и, как бы апеллируя к Джулии, неуверенно пролепетал:
— Вы знаете, я, пожалуй, откажусь от Вашего соблазнительного предложения. Я не против, но... Тут Семен Павлович неодобрительно зацокал языком и погрозил Виталику пальцем, как какому-то нашкодившему мальчишке:
— Полно-те, уважаемый Виталий Викторович. У нас в клубе не принято отказывать ни в чем. А от ведать фирменное блюдо обязан каждый. Особенно гость, которому предложил член клуба.
Кивнув в сторону ошарашенной и смущенной Джулии, Семен Павлович добавил:
— Вас смущает присутствие жены?
Потом он обернулся к Джулии:
— Милая, не могли бы Вы покинуть нас на несколько минут. Мне кажется, что уважаемая Валентина Максимовна не может выбрать, какой салат предпочесть. Помогите ей, пожалуйста!
Джулии было абсолютно наплевать на какую-то там Валентину Максимовну, но она достаточно долго крутилась в высоких кругах, чтобы понять, когда просьба приравнивается к приказу. Она могла, конечно, вспылить и возмутиться, устроить в этом борделе форменный погром, но не навредит ли это мужу? Джулия решила не конфликтовать и поспешила ретироваться.
Со стороны она наблюдала, как сначала нерешительно, постоянно оглядываясь, Виталик расстегивает ширинку, как пытается пристроить свой не успевший достаточно окрепнуть член к влагалищу женщины, оглядывается, будто стараясь оправдаться перед женой, а потом уже более уверенно начинает двигать тазом, все более распаляясь. Она видела, как вибрируют ягодицы Маски под решительными ударами ее
