Солнце уже зашло, и жара, царившая днем, обжигающая кожу и иссушающая землю, пошла на убыль. Начал дуть прохладный ветер, он пришел из далека, из-за пустыни, с морского побережья, он нес с собой ароматы далеких цветов и стоны умерших предков, запах диких зверей, выходящих на охоту, и шепот колдовских заклинаний... Африканская ночь вступала в свои права. Кандела сидела голая на корточках у дома старого Мбебе и задумчиво смотрела в небо. Её сухие, огрубевшие пятки привыкли к жару земли, её грудь ещё только начинала прорисовываться, а между ног не было ни единого волоска. Ей было 9 лет, и через час ей предстояло пройти посвящение.
Мбебе был очень стар, днем он отсиживался дома, прячась от зноя, а ночами разговаривал со своими умершими собратьями. Они приходили к нему из далекой страны и рассказывали свои истории. Это были дивные истории про земли, целиком покрытые водой, в которой нет места человеку, а только загадочные рыбы царят там, про волшебных птиц в пышных восточных садах, про загадочные холодные страны, покрытые чем-то белым и обжигающим, в которых растут высокие деревья, а люди кутаются в шкуры... Мбебе потом рассказывал это все маленькой Канделе, а она слушала его открыв рот и, как обычно, сидя на корточках и теребя палец ноги. Она любила его сказки, любила смотреть на его лицо, когда он глядел вдаль, а глаза старика, казалось, вмещали в себя многие жизни, настолько они были отрешенны и глубоки. Но сегодня она думала не о сказках. Она нервничала и Мбебе, сидящий рядом, чувствовал её детский страх. На небе появлялись первые звезды, и алеющий горизонт притягивал к себе взгляд. Каждая девочка проходит через этот обряд, и сегодня Канделе предстояло пройти его... Она чувствовала холодок внизу живота, казалось, её нежная, темная, с розоватыми складками, пися предчувствует грядущую боль.
Это был обряд обрезания, обряд, через который должна была пройти каждая девочка, чтобы вступить во взрослую жизнь. Так было заведено изначально, и через это проходили все женщины их племени, и все женщины других племен. Кандела должна была пройти это не одна, ещё несколько девочек их селения, нервничая и в то же время радуясь в глубине души своему взрослению, ожидали своей участи. Час пролетел быстро, время для Канделы вообще шло быстро, казалось, вот оно — утро, а вот уже и день прошел, и ночь ленивой поступью спускается на землю.
— Не нужно бояться. — в очередной раз сказал Мбебе и посмотрел на девочку, — Все через это проходят.
Она промолчала. Потом промолвила:
— Расскажи мне ещё про луну и охотника.
Мбебе улыбнулся всеми своими морщинами. Эту историю он ей уже рассказывал много раз, та как Канделе она очень нравилась. Это была история про Дикого Охотника, который узнал от старого шамана, что на луне, высоко в небе, живут его умершие предки, и что к ним можно попасть...
Кандела слушала, а старый Мбебе вдохновенно рассказывал:
— И вот он узнал, что для того, чтобы попасть на луну, нужен лук, но не простой, а волшебный, этого лука не было ни у кого, а был он только у Колдуна Пустыни. Колдуна, которого никто не видел уже очень давно, все считали его умершим, но Охотник вознамерился его найти и не отступал от своего, хотя неудачи преследовали его. Он потратил не одну неделю и не один месяц, и однажды, на закате, измученный, он нашел Колдуна в его хижине, в песках, в Богом и людьми забытом месте, где только диким зверям есть приют. Тот был так стар, а морщины на его лице столь глубоки, что казалось, будто он видел рождение мира. Он долго смеялся, когда узнал, зачем его искал Дикий Охотник, но отдал тому свой лук, и наказал, чтобы тот ночью взобрался на самую высокую дюну в песках или на самый высокий холм и выстрелил оттуда в ночное светило. Охотник так и сделал. Он нашел высокую дюну, поднялся на саму ее вершину, его ноги утопали в песке, он взял в руки лук, натянул тетиву и выпустил
