вдруг прорвало.
— Представляешь себе, каково лечь вечером в постель с красивой девушкой, а ночью проснуться, обнимая метлу с глазками?
Воцарилась тишина. Наконец Бель произнесла:
— Можно узнать, какого размера член вашего принца?
Даже на золоте Люмьера появился румянец.
— С мою свечу толщиной.
Она придирчиво осмотрела. Чуть уже, чем у Ясеня.
— Головка или ствол?
— Головка!!! — Клок слегка покачивался, как будто готовый потерять сознание.
— Я попробую сделать это. Ради вас. Но сначала мне нужна небольшая тренировка. Иди сюда, Люмьер.
Она похлопала по постели. Подсвечник шустро вспрыгнул на кровать. Бель скинула покрывало, встала на колени, руками слегка раздвинула половинки попки. Услышала за собой резкий выдох, — Люмьер потушил огонь на своей руке, — и, практически сразу же, ощутила холодное прикосновение воска. Люмьер, с открытым ртом, погружал руку в заднее отверстие Бель, чувствовал при этом сопротивление, но не сильное. Не веря своим глазам, погрузил почти до предела — золотых лепестков держателя. Бель вздрогнула от прикосновения холодного металла. Сама она боли не чувствовала, хотя поначалу испугалась, — Люмьер пронзил ее, по ощущениям, едва не до желудка. Она пошевелила бедрами, потом осторожно, вращаясь вокруг свечи, перевернулась на спину. Люмьер затаил дыхание, глядя на розовую пещерку ее киски.
— Можешь вынимать, Люмьер.
Так же медленно он вытащил свою руку-свечу. Попка Бель отпускала ее неохотно, издав громкий хлопающий звук, как от выстрелившей пробки от бутылки шампанского. Все еще ошарашенный Люмьер принялся подталкивать Клока к выходу. Закрыв дверь в спальню, он прислонился к ней на дрожащем основании, вытирая пот со лба.
— Если даже все останется, как есть, — прошептал он, — если даже ничего не получится... на всю оставшуюся жизнь мне хватит того, что я испытал сегодня.
Он закрыл глаза.
По мрачному коридору, освещенному неровным огнем огромных факелов, медленно шел огромный зверь. Сразу было заметно, что ему очень не по себе идти вот так, на двух лапах, одетым в дорогой костюм, хотя когти на лапах скрежетали об холодный камень, с завитой гривой и уложенной шерстью. Рядом с ним шли, изо всех сил стараясь не отстать, Клок с Люмьером. Все трое остановились в тупике трех стен. Зверь протяжно и глубоко потянул носом. Негромко зарычал, и в его рыке послышались слова.
— Она здесь?
— Да, Ваше величество. Она ждет вас.
— Она все знает?
Люмьер медленно ответил.
— Мы ей рассказали, — сделал ударение, — ВСЕ о нас и нашем проклятии.
На мгновение фигура зверя переменилась. Тяжелый, напоминавший львиный, хвост замер поджатым, высоко стоящие уши прижались к голове. Рычание приобрело виноватую окраску.
— О чем мне с ней говорить? Как себя вести?
— Постарайтесь быть собой, — твердо ответил Клок. — В этом единственная наша надежда.
Чудовище толкнуло стену перед собой, и потайная дверь легко повернулась, впуская его в ярко освещенный и празднично украшенный зал. За длинным и узким столом было всего два кресла. В одном из них сейчас сидела такая прекрасная девушка, что у него замерло сердце. Перед ней на столе устроили представление половина его придворных: чашек, вилок, ложек... Она смеялась и хлопала в ладоши. Чтобы не испугать ее неслышным появлением, он тихо рыкнул. Девушка с испугом посмотрела на него, но тут же улыбнулась. Он попытался улыбнуться в ответ, но волчья пасть не создана для улыбок. Обеспокоенный, он сел на свое место. На блюде перед ним лежал огромный кусок жареного мяса. Краем глаза он заметил перед гостьей тарелку супа. Сдерживая себя изо всех сил, он принялся медленно, как ему казалось, есть. И все же, когда он запихнул последний кусок в пасть, она сидела с почти полной тарелкой. Грозно посмотрел
