Малфой. — У вас ещё есть работа.Нехотя Гермиона и Джинни сели — и увидели перед своими лицами четыре грязных члена. — Пока вы сосёте, я вам кое-что напомню, — сказал Малфой. — Вы выполняете приказы. Теперь, если кто-нибудь купит ваши услуги у меня, вы выполните то, что он попросит, даже если вам придётся трахнуться с ним на трибуне во время квиддичного матча! Понятно?В другое время Гермиона пришла бы в ужас. Сейчас она так устала, что ей было почти всё равно. Она по очереди облизывала член Драко и член Макклагена. Рядом Джинни так же слизывала всё с хуёв Дина и Захарии, морщась от мерзкого, солёного и горького вкуса. Гриффиндорки выпускали изо рта члены, оттрахавшие их пёзды, только для того, чтобы проглотить члены, оттрахавшие их задницы. И они не знали, что хуже. — Ладно, нам пора, — сказал Малфой. — А то ведь у нас ещё занятия — сдвоенные заклинания, травология... Надеюсь, вы сделали домашнее задание? До вечера можете отдыхать, рабыни, а за ужином вам, может быть, найдётся работка. Помните, что вы должны ответить Поттеру и Уизелу!И все вслед за Драко вышли из библиотеки, оставив голых, покрытых синяками и спермой гриффиндорок в одиночестве. Джинни и Гермиона минут пять молча сидели как пришибленные, потом стали кое-как одеваться в свою полупрозрачную укороченную форму, не говоря друг другу ни слова.Вернувшись в гостиную Слизерина, Драко нашёл Слизнорта и закрылся с ним в кабинете «по срочному делу». Блейз подкрался к закрытой двери и стал подслушивать через замочную скважину. — Ну, чё? — спросил его Гойл. — Сначала Слизнорт кричал: «Что ты наделал, Драко! Ты захотел в Азкабан?», — рассказал Блейз. — А Драко ответил что-то вроде: «Всё законно, профессор. Вот рабский контракт — ни один суд не подкопается. Кстати, профессор, я же знаю, что вы растратили школьный фонд на новый домик у моря, было дело? И вспомните ещё те взятки, которые вы взяли на экзамене — я многое знаю. Может, мы договоримся?» Теперь они о чём-то шепчутся. — У босса всё схвачено, — важно заметил Гойл. — Значит, контракт настоящий? Всё законно? — спросил Забини. — Ага, — сказал Гойл. — Это Люциус вроде его Драко прислал. — Да? Интересно, откуда такая бумага у Люциуса. — Вот чё не знаю, Забини, того не знаю, — сказал Гойл. — Люциус вообще голова...Дверь распахнулась. Слизеринцы успели отскочить. Трясущийся Слизнорт вышел из кабинета и бросил на ходу: — Договорились, мистер Малфой! Делайте что хотите, но под свою ответственность. Я ничего не хочу об этом знать!Улыбающийся Драко вышел следом. — Всё хорошо, — сказал он друзьям. — Старик Слиззи нам не помеха. Хотите кое-что увидеть?Он подошёл к доске в гостиной Слизерина, где вывешивали расписание и объявления, и достал из мантии пачку фотографий. Быстрыми движениями палочки он прикрепил фотографии к доске.Гойл присвистнул. Это были большие (где-то 20*30) движущиеся колдофотки, где был заснят сегодняшний трах гриффиндорок. Лиц тех, кто их насиловал, не было видно, за исключением лица Малфоя. В основном там были крупные планы голых Гермионы и Джинни. Во всех подробностях было показано, как их пёзды и анусы натягивают на крепкие мужские члены. Изображения двигались, девушки извивались и беззвучно стонали, показывая, как их самих заводит грубая групповуха. Ещё несколько колдофото того же плана, но сделанные в Косом переулке и Хогвартс-экспрессе, висели сбоку. Снизу тянулась подпись: «Рабыни Хогвартса. Интересующимся просьба обращаться к Драко Малфою. « и были перечислены цены. — Круто, — сказал Гойл. — Я заколдовал доску так, что эти снимки увидят только старшекурсники, — объяснил Драко. — Рано мелюзге это видеть, да мелюзга ещё и не умеет держать язык за зубами. Вас это тоже касается. Можете потихоньку искать мне клиентов, но осторожно. Если это раньше времени
