красивоё, ни с чем не сравнимое, благоухающее тело, мне казалось чем-то из ряда вон выходящим, непозволительным. Я резко приостановился, пытаясь встать на ноги, и этим движением, плотно сжав свой пенис, вызвал окончательное семяизвержение (которое первыми толчками началось уже внутри организма, вздрагивающей подомной женщины) и в результате украсил высокую, колыхающуюся грудь моей принцессы роскошным жемчужным ожерельем из мягких, теплых капель.
При первом же касании капель она тоже начала судорожно кончать и когда я уже беззвучно притаился, она всё ещё содрогалась подо мной.
На её пунцово красные губы попала одна маленькая, но очень округлая, правильной формы капелька. И когда кровь немного отхлынула, она почувствовала её присутствие на губах и быстрым движение языка облизала небольшой участок, радужно при этом улыбнувшись. Я поцеловал её в уголок губ и в шею, а потом снова в губы крепким, уверенным поцелуем. Потом я, наконец, снова посмотрел в её глаза: они сияли ровным чудесным светом.
— Интересно, если при таких обстоятельствах у нас появится... ребёнок — это не будет как-то кощунственно и неприлично, что ли? — озадаченно и взволнованно спросил я.
— Скорее всего, он тоже будет хотя бы на капельку неприличным, когда вырастет, конечно. — Сказала она.
— Да, наверное, но этого бы так не хотелось, даже на капельку.
— Он будет расти во мне словно жемчужина из соринки. И эта песчинка останется в нём внутри, где-то глубоко внутри, как напоминание о нашей не совершенной, во многом ещё животной природе.
— Словно ироническая улыбка Чеширского кота?
— Вот видишь, ты всё понимаешь... сам. — Она ласково улыбнулась, глубоко заглянув мне в глаза одним из своих самых восхитительных взглядов — с оттенком перламутра.
P. S. Спасибо за то, что прочитали рассказ, он вышел на редкость удачным. И не корите меня за натурализм. Возвышенное и земное.
