была мокрой и горячей внутри, у неё выделялось столько сока!
— Давай лучше её раком, — сказал Алёна, — нечего ей такую честь!
Я вышел из Жени. Она сама встала и повернулась ко мне задницей, встала на колени на кровати и выгнулась. Мой член был весь в её вязком соке. Я подошёл к ней, и вновь мне в нос ударил запах её пизды. Я резко вошёл в неё и начал трахать. Я получал удовольствие от того, что так запросто без презерватива трахаю тупую девку только ради того, чтобы она от меня залетела. Я не думал о её удовольствие, я просто имел её. Мне нравилось вгонять свой член в неё. Капли её сока стекли мне на мошонку, на основании моего члена застыли остатки её белых выделений. Она сопела и тоже получала удовольствие. Алёна сидела и с интересом наблюдала, зажав рукой себе промежность. В какой-то момент я кончил и почувствовал, как упругие струи моей спермы стали вливаться в деку, заливать всё у неё внутри. Она застонала и выгнулась. Я вынул член, который весь был в смеси моей спермы и её влагалищных выделений. Я повернулся к Алёне, на её лице застыла торжествующая злорадная улыбка. Она подошла ко мне, запустила свою руку к себе в трусы, присела на колени и взяла в рот мой член. Она стала стала облизывать и обсасывать его. Потом слизала с мошонки капли сока и губами собрала с основания моего члена белую массу, оставшуюся от немытой Женькиной пизды. Женька, отрешенная, лежала на кровати, но с интересом наблюдала. В её глаза мелькнул огонёк торжества, толи от того, что она трахнулась со мной, то ли от наблюдения, как Алёна, самая припонтованная, вылизывает оставшееся на моём члене от её, Женькиной, пизды. Потом Алёна шикнула на Женьку, чтобы та убиралась, и стала раздеваться...
