коньяка. Как смотришь но то, чтобы слегка отпустить тормоза и расслабиться?
Она задумалась. Но не надолго:
— Давай. Такой тяжелый день был. Можно слегка выпить.
— Отлично.
Я пододвинул стеклянный столик к диванчику, на котором она сидела, достал коньяк и стаканы:
— Извини, бокалов нет, и вашим буржуйским замашкам придется потерпеть до следующего раза.
Она засмеялась милым негромким смехом:
— Буржуй скорее ты, а не я.
Так за неспешной беседой мы продвигались все ближе друг к другу. Коньяк кружил голову, и давал приятную легкость телу.
В какой-то момент я набрался смелости и спросил:
— Можно тебя поцеловать? Это только как приятное дополнение к двадцатипятилетнему коньяку — двадцатипятилетняя девушка?
Из этой фразы нелегко оказалось выбраться, произнести два раза «двадцатипятилетнее» и на свежую-то голову непросто. Поэтому она рассмеялась и сама приблизила свои губы к моим.
Ее губы были мягкими и влажными, с ароматом и вкусом коньяка. Мы слегка прикоснулись друг к другу, и мне захотелось большего:
— А как ты относишься к более глубоким поцелуями?
— Ты имеешь ввиду когда два языка завязываются в узелок и только хирург может потом их распутать?
— Точно!
— Давай попробуем.
Я взял ее лицо в свои руки и приблизил к себе. Мой язык проник в ее рот. У нее было горячо и мокро. Аромат коньяка дурманил. Ее язык мягко скользил по моему. Наши губы пылали. Она закрыла глаза, отдаваясь наслаждению. Сказочная сладость разливалась по телу. Мы ласкали друг друга языками.
Мы утоляли жажду. Мы пили друг друга.
Дыхание остановилось... время перестало существовать...
Мы ненадолго прервались чтобы глотнуть воздуха. И стали снова лизать друг друга языками.
Я положил свою ладонь на ее живот. Наверное моя рука обожгла ее. Ее мягкая и нежная кожа тоже была раскалена. Моя ладонь неспешно двигалась выше, проникая под топик. Прикосновение к ее груди было волшебным. Она задышала еще глубже. Я стал гладить ее грудь, не касаясь соска. Для нее то была мука.
Она остановила меня и сняла топик, я увидел ее тонкую гладкую кожу. Я стал облизывать ее грудь вокруг соска, иногда прерываясь и дуя на влажную кожу. Это привело ее в восторг. Волосками на подбородке я прикоснулся к ее соску и стал гладить грудь пальцами. Она сдвинула мою ладонь немного вниз. И я двинул руку через ее живот ближе к джинсам. Не расстегивая их я проник в трусики и стал гладить ее холмик, с редкими короткими волосками. Моя рука продолжала скользить вниз к ее пылающим губкам, к сочащейся щелке. Я гладил ее — она вздыхала в ответ. Я слегка раздвинул ее лепестки — услышал стон. Я прикоснулся к нежной точке — из ее уст вырвался крик. Она источала влагу. Мои пальцы скользили по горячему льду ее наслаждения. Я ласкал ее все глубже — силы покидали ее. Она забылась в легком недолгом сне.
Проснувшись она принялась снимать одежду. На пол полетели ее джинсы, она вынула спину повернулась вокруг себя, демонстрируя стройное гибкое тело. Повернувшись спиной она начала снимать бикини. Низко наклонившись она продемонстрировала свои нежные влажные лепестки, которые были слегка раскрыты.
Просунув руку между ножек она пальчиком начала поглаживать свои губки и иногда проникать между ними, при этом тихо постанывая.
Повернув ко мне лицо, она смотрела горящими глазами, и видя мое восхищение начала посасывать палец другой руки. Эта пытка не могла больше продолжаться я встал с дивана чтобы подойти к ней, но она толкнула меня назад, и принялась расстегивать мои джинсы. Освободив член она провела по нему своей влажной рукой. Став надо мной она начала медленно приседать насаживаясь на меня. Это происходило очень медленно и длилось целую вечность. Сначала я ощутил как ее мягкие сочные губки коснулись моего конца. Потом ее лепестки слегка