толстая Таня; она тут же соскочила и порывисто обняла Лизу. Расцепив объятия, деловито вновь села на качели и приказала катать её. Отец, было, рыкнул на неё, но девушка, коснувшись его локтя, послушно взялась за цепь. Таня была неутомима: измучила Лизу качанием и разговорами. Отец пару раз велел ей замолчать и не донимать их, но девочка без устали рассказывала, куда они с мамой скоро поедут, и удивлялась Лизе, ни разу не бывавшей ни в Турции, ни в Египте. Утомленная девушка повела девочку в дом поиграть на пианино перед сном; оглянувшись, позвала и мужчину. Около часу, серьезно и дурачась, пианистки развлекали Александра игрой. Он, кривовато улыбаясь, невнимательно слушал, поглядывая то в стену, то на них. Наконец велел Тане идти спать, прикрикнув на закапризничавшую девочку, что «её Лиза» сейчас придет к ней. — Поиграй мне, — попросил её. — Ты хочешь что-то определенное? Он иронично взглянул на неё: — Тебе имена назвать? Что-нибудь негромкое, а то оглушили просто обе...
Лиза играла мелодичные песни из кинофильмов иностранных композиторов 2-й половины 20 века. Она их любила за отраженную в них задумчивость и возвышенность эмоций. — Я их все где-то слышал, — произнес любовник, встав у неё за спиной. Не стоило объяснять, что эти мелодии близки по духу ей, совершенно непрактичной и романтичной, но внезапно он произнес: — Они на тебя похожи... как ты... другие... Положил ей руки на плечи и подтолкнул, остановившуюся: — Играй... Взволнованная, она играла, догадываясь, как на него подействовала музыка. Позже мужчина сел рядом на танин стул и дернул её к себе на колени. Уткнулся лицом ей в грудь и крепко прижал к себе на какое-то время. — На Таньку — 5 минут! Приходи!
