неблагодарный встал уже через три дня. Ему, видите ли, нужно разрабатывать ногу. Прямо смешно! Кому нужна его нога? Неужели было трудно сделать брату приятное (да и мне тоже)? Не оценить такую идею! Карл, всё-таки, гений, а Марк — просто дурак. Как бы только муж не вздумал ещё раз сломать ему ногу. Хотя нет, Карл не повторяется в своих придумках — никогда не знаешь, чего от него ещё ожидать.
Интересно, кого я больше люблю, мужа или Марка? Наверное, всё же, первого. Он такой сильный, уверенный в себе. С ним чувствуешь себя защищённой. Не от него самого, так, хотя бы, от других. Зато Марк такой трогательный, сладкий красавчик. Мне его и жалко, и... не знаю, с ним я почему-то становлюсь жестокой.
Вот, придумала! Карла я люблю как отца, а Марка как сына.
Карл:
Сдаётся мне, что придётся всё же увезти моих куда-нибудь в Африку. Нет, шучу, конечно: скорее всего, нужно перебраться в Канберру. Отец всерьёз решил вмешаться в нашу жизнь: он собирается перевести мою юридическую стажировку поближе к себе, в Рим. Представляю, чем это обернётся. Никогда не терпел контроля над собой! Вся проблема, конечно же, в финансировании. Но я предпочту пожертвовать папочкиными дотациями, нежели своим образом жизни.
Позавчера Марка занесло ни много, ни мало как на показ мод. Как это ни странно, увечная нога его прямо-таки окрылила, таскается Бог знает где! На подиуме все женщины — богини, одной такой он и увлёкся. И, похоже, пора положить этому конец. Марк попросил разрешения пригласить эту стерву в дом, и я разрешил. Оба получат удовольствие по максимуму.
Ещё не хватает, чтобы Марк нас чем-нибудь заразил. Эти манекенщицы стелятся подо всех подряд. Может, мне самому её...
Марк:
Я ушёл из дома. Даже не верится, что это в самом деле. Уже два дня я живу у Ясмин. Это очень красивая девушка, манекенщица, мы познакомились недавно. И всё получилось, собственно, из-за неё. То есть... я сам виноват. Не нужно было мне её приводить на ужин. По началу всё шло неплохо: Карл и Бонни играли в респектабельную супружескую пару. Но, когда мы перешли в гостиную, Карл начал оскорблять меня. Он пару раз меня ударил и даже плеснул мне в лицо свою выпивку. Брат никогда не вёл себя так при посторонних. Потом он предложил посмотреть кино и стал показывать Ясмин наши интимные записи. Я видел, что девушка чувствует себя неуютно, и попросил брата прекратить. Хотя мне хорошо известно, что делать этого не стоит никогда.
Он очень спокойно достал кассету и разбил её о мою голову. Бедная Ясмин бросилась к двери, но Бонни с неожиданной яростью вцепилась ей в волосы. Карл срывал с рыдающей Ясмин одежду и шептал ей на ухо:
— Захотела переспать с уродом, стерва? На оригинальное потянуло? Я тебе это устрою. Хочешь, я и тебе что-нибудь сломаю? Любишь боль? Любишь?
Он бросил визжащую Ясмин на пол и начал расстёгивать брюки. Я вырвал у Бонни трость, которой она била меня, стараясь попасть по больной ноге, и врезал Карлу изо всей силы. Пока они приходили в себя, я увёз Ясмин.
Не знаю, как долго я пробуду здесь. Ясмин чудесная девушка, но я с ужасом думаю о своей семье и своём поступке. Мне нужно что-то делать, а что, я не знаю. Не знаю!
Бонни:
И почему всё должно было получиться так ужасно? Не понимаю, мы не заслужили этого. Никого я так не ненавидела в жизни как эту тощую дрянь, которая влезла в нашу семью.
Марка надо было срочно спасать от неё, и Карл придумал просто замечательный выход. Он заявил в полицию, что Марк украл из его сейфа большую сумму денег и сбежал с этой проституткой. Я естественно всё подтвердила. Сейчас Марк в тюрьме, в ожидании суда. Я плохо в этом разбираюсь, но по законам Невады заявления Карла и моего свидетельства достаточно для его обвинения. Каким-то образом на двери сейфа даже оказались отпечатки пальцев Марка. Если Карл не заберёт заявление и не внесёт залог, его брату грозит, по-моему, года три.
Мне так не хватает
