Когда Василий Петрович пригласил меня отпраздновать с ним у него на даче Новый год, я несколько удивился. Ведь я был далеко не образцовым работником. Водился за мной грешок, уж очень до женского пола был охоч. При этом возраст для меня был не столь важен как женские габариты. Я любил женщин полных, с большой грудью и широкими бедрами. Как-то раз Петрович даже поймал меня, когда я рачком жарил нашу нормировщицу Зину. Ох и сочная была бабца: сиски, задница, все необъятное.
И вот теперь это предложение. Я осторожно расспросил остальных сослуживцев, и оказалось что еду из нашего окружения я один. Это меня еще больше озаботило. Да и встречать я собирался с друзьями. Но делать нечего, начальству отказывать не принято.
В договоренное время Петрович заехал за мной. В машине он оказался один.
— А где остальные? — несколько растерявшись, поинтересовался я.
— Вера Ивановна, уже там, баньку нам готовит.
— И что больше никого не будет?
— Никого. А что тебя такой вариант не устраивает?
— Да нет, просто немного неожиданно. Я думал у вас будет много гостей.
— Ну что ты, мы с женой не любим шумных компаний.
Надо сказать, что дачка Петровича стояла на самом берегу живописного озера, а банька находилась вообще у самой воды. Вера Ивановна встречала нас на пороге дома. Я сразу же отметил для себя так любимую мною полноту ее талии и объем ее груди. «Только не вздумай на нее пялится, это жена начальника», — сам себе давал я установку пока мы входили в дом.
— Знакомься, это Виталик, а это как ты уже наверно догадался моя ненаглядная Вера Ивановна.
— Здравствуй, мой Василий так много про вас рассказывал, — и она протянула мне руку.
Я взял ее за руку, и меня словно парализовало. Вернее я не мог вымолвить и слова, а только пялился на ее полную белую грудь, буквально разрывавшую ткань платья, на соски торчащие сквозь материал.
— Чего ты мне тут стесняешь молодого человека, — пришел мне на помощь Петрович. Я принялся извиняться, но это, похоже, лишь еще больше насмешило их.
— Давай по соточке и в баньку, — предложил Петрович, усаживаясь за стол. — Ну-ка, Веруня, обслужи гостя.
Та встала, подошла ко мне вплотную, налила водочки. При этом она немного наклонилась, отчего ее грудь еще больше открылась моему взору.
— Спасибо, — буквально сквозь зубы, пролепетал я, чувствуя, как встает у меня член, и, представляя, как я буду выглядеть голым в бане со вставшим членом.
— Перестань, Верунь, поспеешь еще, — сказал Петрович фразу, мне на тот момент не совсем понятную.
Мы выпили, чуть прикусили, затем собрали банные принадлежности и отправились в баньку. Да парок был что надо. Петрович сразу же забрался на верхний полок, а мне пришлось немного посидеть внизу, чтобы пообвыкнуть. Затем мы принялись париться. Петрович поддавал до тех пор, пока не согнал меня с верхнего полка.
— Ну, все баста, перекур. Пошли отдохнем, — и мы вышли в предбанник. — Ух, хорошо. Вот только, черт побери, квасок позабыли, да ничего.
Он приоткрыл дверь, и что есть мочи заорал: «Верка. « А когда та откликнулась, сказал ей, чтобы принесла кваска.
— Что еще заходик, — мы вновь отправились в парилку. Поначалу я отхаживал Петровича веников, а затем он предложил мне ложится на полок. Но только он взмахнул веничком пару раз, как в предбаннике послышался шум и в следующее мгновение в парную открылась дверь:
— Ну, как вы тут, не совсем еще упарились? — раздался задорный голосок Веры Ивановны.
— Ты что, совсем ополоумела, хочешь так давай входи, а не выстуживай нам тут, — совсем обыденным голосом отчитал ее Петрович.
— У вас теплее, — и дверь захлопнулась.
До этого я лежал, уткнувшись лицом в руки, так было легче дышать, а теперь из любопытства, чтобы увидеть в каком виде вошла
