размышлений, как в секунду, в один миг,
его ярость в возбужденье трансформировалась... и —
секс с Валеркой он представил, и взыграла мигом кровь:
подтолкнув вперёд, заставил, сублимируя любовь,
Ваську стать на то же место, где стоял Валерка, и...
его трахнул Саня вместо... Сублимация любви —
это если совершаешь само действие с одним,
но при этом представляешь себя мысленно с другим, —
так бывает, и нередко... Саня Ваську не хотел...
но, увидев, как Валерку тот едва не отымел,
он почувствовал мгновенно возбуждение и страсть —
сублимировал, и сперма, в зад Ублюдову струясь,
обстановку разрядила... Но Валерка знать не мог,
что потом в сушилке было, — мигом в койку парень лёг,
от стыда дрожа, от страха, и, укрывшись с головой —
еле дрожь уняв! — салага провалился в сон... Такой
был расклад, когда он утром подскочил, открыв глаза:
мигом вспомнился Ублюдов... замкомвзвода... и не знал
он о том, как дальше Миша эстафету подхватил
(о чём повесть была выше)... Саня взглядом проводил
круглый стриженый затылок, ощутив в груди тепло...
Как хотел он... как любил он и Валеркино лицо,
и фигуру, и походку, и открытый чистый взгляд!
С лёгкой грустью замкомвзвода вновь подумал: дни летят,
и всё ближе, ближе дембель... Кто Валерке я? Никто...
в пацана влюблённый педик... И кого волнует, что
целомудренна и страстна моя первая любовь...
да, любовь! да, педераст я! педераст... и Саня вновь —
в миллионный раз! — подумал о превратностях судьбы:
если б парня натянул он вместо бабы... вот тады
всем бы всё понятно было: парнем бабу заменил
в однополом коллективе... Но — для Сани парень был
не заменой! И — не вместо... вот в чём был его секрет.
И признаться в этом честно невозможно было... нет!
Иванов бы стал изгоем, «потому как не мужик», —
балом правило такое понимание любви:
либо — ты ебёшь кого-то, либо — трахают тебя...
но влюбиться?! Замкомвзвода усмехнулся: «это, бля,
для мужчины ненормально!» Презабавное кино...
Улыбнулся молча Саня: хуй вам в жопу! — всё равно
он Валерку любит страстно, и не «вместо», и не «как» —
просто любит... Педераст он? Педераст он — не мудак,
типа Васьки, со стоячим залупившимся концом...
Либо — либо?... Всё иначе — «либо» нет, когда влюблён!
Так примерно думал Саня о превратностях любви,
жаркий трепет ощущая в молодой своей груди...
И понятно, что Валерка — сероглазый салабон —
ничего не знал об этом... в умывалке встретил он
Ваську, — вздрогнув, отвернулся «опозоренный» пацан.
Васька типа улыбнулся, чуть искательно — и сам,
отвернувшись торопливо, от Валерки отошел...
На душе противно было у Валерки, — салабон
кое-как умылся быстро... Как хотелось пацану
из казармы испариться!... Ведь... как «девочке», ему
хотел Васька в жопу вставить — разве это не позор?!
Стыдно было перед Саней, — замкомвзвода Иванов
называл его братишкой... выделял и уважал...
и Валерка — даже слишком, чересчур даже! — страдал.
Ему чудилось всё утро, что все знают уже... Но
Саня вёл себя, как будто не случилось ничего.
И всё было как обычно: салабону подмигнув,
замкомвзвода крикнул зычно: «Рота, строиться внизу!»
Построение на завтрак... Всё, как прежде... Отлегло
чуть от сердца — и внезапно сероглазый салабон
ощутил в душе, как Сане за улыбку и за взгляд
он, Валерка, благодарен... Саня — лучший из ребят!..
И Валерка понемногу успокаиваться стал —
ведь не трахал же, ей-богу, его Васька... не ебал,
и не скажет он... не скажет, что Валерка — пидарас:
не ебал он, — видел Саша, и... как прежде, он сейчас
улыбнулся, и — как прежде! — он Валерке подмигнул...
Чуть затеплилась надежда — стало легче пацану.
После завтрака к Валерке подошел Ублюдов... и —
произнёс, моргая
