нравилась смотреть на них и нравилась эта напористость Ольги, и не сопротивление со стороны Светки, и мой Федор, стоявший как на параде и толкающий меня вперед, и эта холодная тяжесть внизу живота — предвестник знакомства с новой женщиной и пламя свечей. Короче, все что происходило и произойдет. А что произойдет, я уже прекрасно понимал. Вытащив меня из-за стола, Ольга стянула с меня шорты и погладила по Федору. Член просто вытянулся в струну, отвечая ее ласкам. Став на колени, она стала его нацыловывать и полизывать. Светка стояла, глубоко дышала и не сводила глаз с нас. Видно было, что ей это нравиться, и она заводится от нас. Ольга, тем временем, стала закатывать кожицу и освободила головку. Блеснув в пламени свечей, он заворожил взгляд Светки, которая уже часто дышала и грудь ее ритмично поднималась и опускалась. Казалось, что грудь не только напряглась, но и встала торчком, направив соски в разные стороны.
Покачав мой член из стороны в сторону, Ольга лизнула и посмотрела на Светку. Та, не отрываясь, смотрела на нас, и рука ее легла на живот, ближе к лобку. Видно было, что желание овладело ею. Прижавшись ко мне и взяв головку в рот, Ольга замычала и причмокнула. От этого звука мы со Светкой невольно улыбнулись и та напряженность, которая стояла на кухне, сразу спала. Я протянул руку Светке, и она взяла ее. Сделав шаг на встречу, она, как бы, в нерешительности остановилась, но Ольга, заведя руку назад, обняла ее за бедра и подтащила прямо к нам. С бьющимся сердцем я приблизил лицо Светланы ко мне, и меня вновь обдало этим ароматом, от которого голова шла кругом.
Светка целовалась не очень умело, но истово и с наслаждением. Ольга, оставив нас целоваться, куда-то ушла. Мы же сплелись в тесном объятии. Каждый бугорок ее и моего тела соприкасались друг с другом, и мы чувствовали, как бьется сердце другого. Федор сразу уперся ей в живот, и сначала испугавшись, она ухватилась за него. Потом, поняв, что он настроен мирно, она гладила его, теребила, щекотала, проводя своими ногтями вдоль по нему. Мои руки касались бедер холодных и жарких одновременно, сосков, которые были как маслины, твердые и сочные, ерошили короткостриженный лобок и гладили упругий плоский живот.
Мы целовались как сумасшедшие. Ольга не очень любила целоваться, вернее сказать, целовалась, но так долго и затягивающе — нет. Запах волнующегося женского тела, застенчивость в прикосновении, соски, упирающиеся в мою грудь, невольный стон, когда я прикасался лобка или соска, затуманенный взгляд, полный безумства, все это вводило меня в такое состояние оторванности от обстановки вокруг, что если бы сейчас молния ударила бы в нас, я бы не обратил на это внимание. Через некоторое время, оторвавшись от поцелуя, Светка повернула голову, чтобы посмотреть, где Ольга и это движение, вернее сказать, движение ее тела, грудей по моей коже вызвали волну снизу живота.
«Так я и кончу!» — ухнул я про себя и, глубоко вздохнув, опустил эту волну.
В этот момент вошла Ольга. Увидев, как мы стоим, она мило улыбнулась и тихо сказала:
— Чего вы тут стоите — идете в спальню. Не на кухне же это делать.
И повернувшись, пошла сама в спальню. Спальней мы называли отгороженный прозрачной шторой угол квартиры, где стояла широкая кровать. «Траходром первой категории» звала ее Ольга за широту и необхватность. Там же, практически у изголовья она примостила зеркало и часто во время наших занятий любовью она смотрела на себя и меня в зеркало, или просто подводила меня к нему и отдавалась рядом с ним.
Отцепившись друг от друга, мы со Светкой прошли в комнату. Светка впереди, Федор за ней и я сзади. Войдя, мы увидели, что Ольга уже все приготовила. Постель была расстелена, свечи зажжены. Ольга нырнула на кровать и хлопнула по матрасу:
— Сюда.
Светлана как-то замешкалась, но прикосновение Федора к бедру, видно лишили ее сомнений, и она